Участники

– Это из экономики. Традиционно, долгое время, считалось, что все люди рациональны. Что значит рациональны? Значит, они принимают решение, исходя из всей доступной информации. Это «теория эффективных рынков» Марковица. Рынок разумен, говорит он. Рынок обладает всей информацией, которая ему нужна, чтобы принять решение. Если все участники рынка знают всю информацию, то цена не должна расти, спроса ровно столько, сколько надо, предложения ровно столько, чтобы полностью удовлетворить спрос. Эффективный, прозрачный рынок – это рынок мертвый, в котором ничего не происходит, а любое изменение тут же, мгновенно, учитывается в цене. Все должно остановиться. Никто ничего не должен покупать, никто ничего не должен продавать.

Правда, рынки продолжают двигаться, котировки меняются, цены идут вверх, потом идут вниз. Чувствуешь?

– Угух…

– А значит, с этой теорией что-то не то. Но другой нет, поэтому пользуемся тем, что есть. Так продолжалось некоторое время, пока ей на смену не пришла «теория отказа от информации». На самом деле рынок обладает всей информацией, но люди не хотят ею обладать. Они фильтруют то, что хотят услышать, берут то, что им кажется правильным, а то, что как-то не укладывается в их картину, игнорируют или называют временными трудностями.

Эти люди упорствуют в своей слепоте, и именно они двигают рынки. И приводят их в разбалансированное состояние. Они, потому что они глупы, своим хаотическим движением заставляют мир двигаться.

– Ох, да…

– Ты такой же. Берешь только то, что хочешь взять, и не видишь всю картинку в целом.

– И… что… ты… предлагаешь! Ох…

– Действие.

Она встает с него и идет в ванную.

– Действие лучше, чем бездействие.

Костя смотрит на свой член и некоторое время думает о том, чтобы додрочить. Но в конце концов решает оставить как есть, чтобы заняться сексом еще раз позже. Он прислушивается и, когда становится очевидно, что Саша точно под душем – она что-то напевает, отплевываясь от воды – встает с кровати, ищет в сумке флешку и, ткнув в клавиатуру ноута, зажигает экран.

У Саши открыт браузер, она тихо запустила музыку, пока они занимались сексом. Музыка все еще играет, это какой-то поп-джаз. Костя втыкает флешку в компьютер и нажимает «Ок» на всплывшем окне. Через ужасно долго тянущиеся десять секунд, которые нужны, чтобы программа-шпион установилась, он выдергивает флешку, возвращает ее в сумку и ложится обратно в кровать, включает телефон.

Еще минут пять шумит вода, потом еще фен.

Когда она выходит из ванной, экран снова погас. Она включает компьютер и, изящно облокотившись на локти, прогнув спину, так, чтобы светотень подчеркивала талию и бедра, меняет музыку на более энергичную.

– Так, – она зажигает телефон и, глядя в экран, набирает сообщение, – а ты почему не собираешься?

– То есть?

– Мы едем в караоке.

Она гасит телефон, открывает комод и достает спортивное белье, спортивные штаны Fendi и белую футболку.

Докурив с Мишкой на балконе, обменявшись телефонами с хозяином (в инстаграме пользователь Пихарь и пахарь подписался на вас, я нажал «подписаться в ответ»), я вызываю такси и приезжаю так быстро, как будто слиплись две страницы книги.

У входа в караоке стоят Наташа, Саня и Маша в спортивном костюме.

– Почему я в спортивном костюме?

У входа стоят Наташа все в том же зеленом платье и леопардовых каблуках, Саня в черном блестящем костюме с тонкими лацканами и лампасами на штанах и Маша в штанах Vetemens спортивного кроя за 54 000 рублей, футболке, запринтованной логотипом Fendi, за 32 000 рублей, с поясной сумкой Louis Vuitton за 75 000 рублей. На ногах у нее кроссовки Nike за 30 000 рублей.

– Да, так лучше. Я буду думать, что это указание цены – это парафраз из Барта, когда он говорит, что мода существует только в описании.

– Что делаете? Почему не внутри? – спрашиваю я.

– Проваливаем тест Бекдель.

Я смотрю с недоумением.

– Обсуждаем парней.

– Тест Бекдель, – поясняет Саня, – тест на феминизм в тексте. Если в книге или, например, фильме есть две героини, которые, оставшись одни, не обсуждают мужиков, то этот текст можно назвать феминистским.

– А вообще, знаешь, – говорит Маша, – я давно хотела тебе сказать.

– Что?

– Моя жизнь – это пуля, застывшая в телефонном справочнике.

Повисает пауза, после чего Наташа прыскает, Саня закрывает рот рукой.

– Что?!

– Ну ты же будешь это все описывать, так? Вот я решила тебе добавить в текст разных красивых максим. Можешь вынести эту фразу на обложку.

– А с чего ты решила, что я буду использовать твои красивые максимы в своих обложках?

– Потому что писатель – это ваза, в которую поставили цветы.

– А-а, – грохочет Саня и начинает хохотать в голос.

– Вот ты тролль же ж.

Маша поднимает руку над головой, откидывает ладонь (как если бы несла поднос) и закатывает глаза. Очень кокетливый и жеманный жест.

– Ну ладно, а ты тут чего? – спрашиваю я Наташу.

– Простой ответ или сложный?

– Давай сложный.

– Музыка – это индекс.

– Что это значит?