Учебка. Армейский роман (СИ)

— Фуганов, смотри сюда!

— Младший прапорщик Фуганов!

— Зачем такой жирный! Син прапорщик должен быть стройный!

Отец Фуганова служил в бригаде и порядком насолил крикунам. Поэтому теперь они старались на совесть, желая отплатить его сыну. Естественно, что трогать Фуганова было опасно, да и довольно затруднительно из-за того, что, во-первых, отца они все же боялись, а, во-вторых, за Фуганова отвечали сержанты и для того, чтобы избить курсанта, надо вначале было избить и их. А вот кричать и оскорблять можно было сколько угодно — если бы Фуганов и пожаловался, то все равно вряд ли смог бы точно опознать обидчиков, не зная их фамилий и места службы. Только сейчас Игорь начал понимать, почему в роте столько минчан: «А ведь Фуганова отец сюда устроил. Да и Сашина, Албанова, Мазурина тоже. У них у всех родители в армии служат. Да и другие в основном не просто так сюда попали. Наверное, больше половины взвода сюда при помощи добрых дядь призвалась. И плевали они на всякие там приказы. Мне бы тоже в Городке неплохо бы было. И маме не надо было бы целую ночь ехать — села в автобус и через полчаса в части».

За это время мать приезжала к Игорю еще раз. Это было двадцать восьмого июля. На этот раз уже без Славика. Второе посещение получилось почти точной копией первого, но вечер оказался смазанным — Гришневич поставил Игоря в наряд по столовой, и матери пришлось уехать раньше времени. Наряд расписали еще в субботу, но Тищенко постеснялся попросить, чтобы его заменили. Потом Игорь жалел об этот и решил, что в следующий раз он будет умнее.

После обеда вновь раздали автоматы. Игорь с раздражением было подумал, что будет строевая, но Гришневич приказал чистить оружие. Для чистки курсанты вынесли табуретки и расставили их двумя рядами на проходе. Вначале нужно было разобрать автоматы. Гришневич показал, как это делается, но Игорь и сам разбирал не хуже — школьные уроки начальной военной подготовки не прошли даром. Вызвав Федоренко разобрать для примера автомат, Гришневич разрешил сделать это и остальным. У Фуганова случилась очередная неприятность — его слишком толстый палец застрял в прикладной нише, где хранится капсула с шанцевым инструментом. Запихнул он его от души и теперь никак не мог вытащить. К тому же крышечка ниши сработала по принципу капкана. Все смеялись над Фугановым, и никто не хотел ему помочь. Игорь хотел уже придти на помощь несчастному, но его опередил Стопов:

— Што ж ты палец так сунув? Можыш и ногать вырвать!

— Сам не знаю, как-то так неудачно получилось, — смущенно пробормотал Фуганов.

— Ладно. Я счас эту крышку аттяну, а ты палец вынимай.

Стопов приподнял спичкой крышечку и палец Фуганова оказался на свободе.

— Спасибо, — поблагодарил Фуганов.

— Не за што. Больше так палец не суй! — с улыбкой, но вполне серьезно предупредил Стопов.

— Што у вас такое, Стопав? — спросил подошедший Шорох.

— Так — ничего страшнага — Фуганов палец прищэмил.

— Пакажи! — потребовал Шорох.

Фуганов продемонстрировал свой посиневший палец. Вокруг ногтя застыли небольшие кровяные капельки.

— Што ж ты, чама, руки суеш? Сматреть надо, Фуганов, а не рылам щолкать! — подвел итог младший сержант.

— Виноват, товарищ сержант — больше не повториться!

— А зачем тебе Стопав быв? — вдруг спросил Шорох.

— Он мне палец помог вытянуть, — растерянно ответил Фуганов.

— Я понимаю, што не член драчыть! Ты што, сам не мог это сделать?

— Виноват, товарищ младший сержант.

— Чама и есть чама! Выпалняй задачу дальше. И смотри, Фуганов — я насавым платком праверу.

Гришневич тоже грозил проверить носовым платком. Игорь достал из капсулы маленький ершик, прикрутил его к шомполу и принялся чистить ствол, покрывшийся слоем нагара во время стрельбы.

— Что ты делаешь? — спросил Лупьяненко.

— Как это что — ствол чищу!

— Гришневич же не так говорил.

— А как?

— Ершик вначале нужно бумагой обернуть, чтобы нормально почистить. А пустым водить все равно без толку.

— Я и не слышал. А где эта бумага?

— В оружейке, наверное.

— Пошли, возьмем.

— Пошли.

Игорь вызвался идти не столько потому, что хотел сделать для взвода доброе дело, сколько потому, что боялся остаться без бумаги.

— Если бумаги будет мало — наберем себе побольше, а остальное взводу отдадим, — поделился он своими мыслями с Антоном.

— Да успокойся ты — там ее столько, что не унесешь, — засмеялся Лупьяненко.

Бумаги и в самом деле было много — за решеткой оружейки стоял большой рулон, напоминавший увеличенный цилиндр, вывешиваемый в туалете. Да и бумага мало чем отличалась от туалетной — разве что была чуть темнее. Но главная трудность была в том, что рулон стоял за решеткой, а решетка была на замке. По коридору лениво прохаживался дежурный по роте — младший сержант Сапожнев.

— Товарищ младший сержант, разрешите обратиться — курсант Тищенко? — несмело спросил Игорь.

— Обращайтесь.

— Товарищ младший сержант, а вы что — оружейку уже закрыли?

— А что ж я, буду вас дожидаться, что ли? Что вам надо?

— Нам бы бумаги на взвод — автоматы чистить.

— Раньше надо было брать. Остальные уже давно взяли, а вас все нет!