Учебка. Армейский роман (СИ)

— Быстрее, Бытько! Быстрее! Догоняй нас в оружейке или на улице! Стоп — догоняй на улице! За тебя получит оружие Фуганов!

Убедившись, что со светомаскировкой все в порядке и курсанты завешивают окна точно по инструкции, Гришневич с Шорохом повели взвод к оружейке.

Оружие получили быстро, но, как и предупреждал накануне сержант, не обошлось без синяков и ссадин. Едва удерживая в руках автоматы, запасные рожки и противогазы, курсанты аморфной массой столпились возле оружейки, мешая подошедшему пятому взводу.

— Валера — убирай своих орлов! Иначе сейчас такая пробка будет, что потом ее час придётся разгребать! — нервно крикнул Дубиленко.

— Второй взвод, выходи строиться на улицу! — заорал Гришневич.

Кроме второго извода в казарме оставались еще остатки четвертого, и вскоре вся эта бесформенная масса цвета хаки хлынула к выходу.

Впереди Игоря спускались Мухсинов и Брегвадзе. Брегвадзе споткнулся и, чтобы не упасть, схватился за Мухсинова, едва не повалив казаха на ступеньки.

— Осторожно иды, зачем спешишь? — спросил Мухсинов.

— Иды, нэ стой! — раздраженно ответил Брегвадзе и толкнул Мухсинова рукой.

— Ты зачем дерешься? — возмутился Мухсинов и обернулся.

— Иды, говорю! — угрожающе повторил Брегвадзе.

Мухсинов пожал плечами и пошел вниз. Едва он повернулся к Брегвадзе спиной, как грузин тотчас же поднял автомат и заехал прикладом Мухсинову по затылку.

— Ну что ты? Зачем так делаешь? — каким-то укоризненным и вместе с тем жалким тоном спросил Мухсинов и, потирая рукой ушибленный затылок, пропустил Брегвадзе вперед.

Грузин толкнул Мухсинова плечом и прошел мимо, высокомерно отвернув голову в другую сторону. Мухсинов обернулся и увидел в потоке курсантов Игоря. Ему стало стыдно, и казах как-то виновато пожал плечами:

— Дурак он — что взят?!

— Я тибе сэйчас покажу, кто дурак! — злобно крикнул снизу Брегвадзе.

Мухсинов замолчал и пошел вниз. Игорь хотел как-нибудь посочувствовать приятелю, но у него не было на это времени — вместе с человеческим потоком он оказался на улице и сразу же побежал к своему взводу.

На улице царил полумрак. Солнце вот-вот должно было взойти, но тяжелые, низкие тучи, покрывавшие восток, скрывали его первые пурпурные лучи.

— Смотри — небо на востоке какое-то интересное: будто бы грязной ватой заткнули дыру, через которую должно было взойти солнце, — шепнул Игорю Лупьяненко.

— Я тоже только что об этом подумал! — удивленно откликнулся Тищенко.

— Рты закрыли! — прикрикнул Гришневич, и курсанты испуганно замолчали.

Прибыли офицеры роты. Игорь еще не знал, что для их оповещения по тревоге используется сложная система посыльных, которые должны обойти все квартиры. Но обычно офицеры и сами знали, что должна быть тревога и уже были готовы заранее. А вот когда давали по-настоящему неожиданную тревогу, собрать их было не так-то просто. Кто-то куда-то уехал на ночь, кто-то слишком много выпил, и сразу же возникали трудности. Предшественник Томченко говорил в таких случаях коротко и ясно:

— Если ваш сосед пьян, несите его на себе, но в строй поставьте! Мне нужна стопроцентная явка!

Так и делали. Но вот был издан антиалкогольный закон и новый комбат майор Томченко всерьез предупредил — если кто будет пьяным во время тревоги, наказание не заставит себя долго ждать. Но неожиданные тревоги случались не чаще двух раз в три года, и пока никаких последствий для офицеров не было.

Майор Денисов довольно отметил про себя, что его рота построилась первой, и без лишних раздумий повел подчиненных в сторону учебного центра, где должна была производиться посадка личного состава на машины. Томченко же хотел вести батальон целиком, и ему не понравилась излишняя инициативность командира второй роты, но комбат промолчал.

В пятнадцать минут седьмого весь батальон построился на заасфальтированной площадке возле учебного центра. А дальше началось нудное и утомительно ожидание неизвестно чего. Машины из парка выехали, но моторы почти тут же были заглушены, и автоколонна замерла в ожидании дальнейших указаний. Но указаний не было, и водители начали потихоньку дремать в своих кабинах. Мало-помалу куда-то исчезли почти все офицеры, и со второй ротой остался лишь прапорщик Атосевич.

— Смотрите, Атос остался, а все остальные ушли, — шепотом заметил Резняк.

— Как будто бы самый молодой, — улыбнулся Каменев.

— А что, Камень, так оно и есть — Атосевич самый молодой, — серьезно подтвердил Петренчик.

— Ну да?!

— Вот тебе и да! Из прапорщиков он моложе всех, а офицеры просто-напросто старше его по званию. Вот его с нами и оставили, — пояснил Петренчик.

— Сейчас я тебе, Петренчик, поясню, кого и для чего с вами оставили! — крикнул Гришневич, уловивший обрывок фразы, но так и не понявший ее смысла.

Петренчик почему-то решил, что сержант принял все на свой счет и испуганно затих.

Стояние и ожидание продолжались. Потихоньку вновь начали появляться офицеры.

— Наверное, план действий вырабатывали, — шепнул Игорь, увидев подошедшего ко взводу Мищенко.