Учебка

Косморазведчик мысленно усмехнулся. Не зря все же его подруга выбрала когда-то военную стезю – командовать ей очень шло. Она сразу становилась деловой, собранной. И все равно такой милой, такой обворожительной…

– Ты чего замер? – прервала девушка его мысли. – И лыбишься, позволь узнать, чему? Веселого я ничего покуда не наблюдаю.

– Да я так, – убрал нечаянную улыбку Плюх. – Идем. Вон и Блямс нас уже заждался.

«Богомол» ждал их метрах в двадцати впереди – зеленый хитин его тела почти сливался с лесной растительностью, был лишь чуть более ярким. Удивляло то, что Блямс стоял неподвижно, обычно ему это редко удавалось.

– Что-то почуял, – нахмурилась Илона. – Аккуратно подходим…

Шагов за пять до замершего зеленого друга она спросила:

– Что там, Блямсик?

«Богомол» не ответил.

– Блямс! – окликнул его разведчик. – Чего молчишь?

Но машечкианин не только не издал в ответ ни звука, но даже не шевельнулся.

– Ёхи-блохи! – бросился к нему Плюх. – С ним что-то не то!

– Стоять!!! – рявкнула Забияка. И тут же: – Назад! Егор, ты спятил?!

Косморазведчик про себя чертыхнулся. «О чем я только думал? Ужасно непрофессионально! Растерял все навыки…»

– Извини, – попятился он к девушке. – Просто Блямс…

– После расскажешь, что за Блямс такой, а то у меня память девичья, забыла. А ты, гляжу, вообще все позабыл, и где находишься – тоже.

– Да знаю я, прости, – поморщился Плюх. – Что с Блямсом, как думаешь? Неужто он в ту самую «тормозилку» попал, помнишь?[13]

– Надеюсь, что нет. Это не та Зона. Мы же с тобой только что различия обсуждали.

– Хорошо бы, – сглотнул Егор. – Потому что если это «тормозилка», то все.

– Не нагнетай. И держись рядом, не прыгай никуда больше.

Забияка была права, но Плюх все же почувствовал досаду: он повел себя как несмышленый ребенок, вот с ним теперь как с ребенком и обращаются.

– Илона, я извинился, – сказал он. – И буду внимателен. Не надо со мной так-то уж.

– Обиделся? – обернулась к нему девушка. – Ишь! Лучше уж так, нежели эдак, – кивнула она на Блямса, который замер в неестественный позе подобно раскрашенной статуе.

Глава 15

Плюх с Илоной осторожно обошли застывшего Блямса.

– Давай-ка присядем, – сказала девушка. – Есть у меня некоторая идея. Не отвлекай меня минут пять, хорошо? Я скажу, когда можно.

Разведчик пожал плечами и опустился вслед за любимой в траву. Он был сердит на себя за то, что высказал ей свою обиду. Ведь сам же не так давно говорил, что не умеет на нее обижаться. Выходило, что умеет. Привык уже? Или разлюбил?.. Подумав такое, он еще больше разозлился. Так бы и съездил себе кулаком в челюсть. Не мог он разлюбить эту ехидную, колючую, но такую славную, такую родную девчонку! Захотел бы – не смог. Вплавилась она в его сердце.

К тому же Илона была еще и умной, рассудительной, смелой. И умелой. Хорошо готовили офицеров в императорской России двадцать первого века! Вот и сейчас девушка не паниковала, не охала-ахала, а сидела, уставившись на Блямса, явно что-то придумывала.

Забияка словно услышала мысли Плюха. Повернула к нему голову:

– Это не «тормозилка». Как я и полагала.

– И как же ты это узнала? – искренне удивился Егор.

– Ты бы тоже мог узнать, кабы не вертел головой, а на Блямса неотрывно смотрел.

– Ёхи-блохи, он что, шевелился?! – ликующе воскликнул косморазведчик.

– А он и не останавливался. Как прыгал вперед, так и прыгает. Только течение его времени от нашего отличается. По сути, та же «тормозилка», но куда слабее. В той мгновение, может, на год растянуто, а тут – всего на минутку. Сколько я глядела на него – минуты три, четыре? А лапа за то время на полвершка двинулась. Вон та, левая. Другие тоже, видимо, но я за этой наблюдала.

– Так это же здорово!

– Лучше, чем тот вариант, это уж точно. – Девушка прищурила глаз. – Только вот подсчитать бы, когда он при такой скорости к нам выпрыгнет. С учетом, что скакать ему в той аномалии аршина четыре.

– Я хорошо считаю в уме, – скромно потупился Плюх. – Только ты мне скажи, сколько это – вершок и аршин в метрической системе?

– А я знаю? Ну, спросил. Я в Романове-на-Мурмане родилась, а не во Франкфурте-на-Майне каком-нибудь. И потом, для какой нужды тебе метры понадобились?

– Чтобы считать… Я привык. У нас метры.

– На кой тебе считать метры, ежели узнать требуется время, за которое Блямс аршины ли, метры ли, жареные ли гвозди проскачет? Или я чего-то не понимаю?

– Это я чего-то не понимаю, – замотал головой разведчик, которому стало невыносимо стыдно. «Это же надо так лопухнуться! Нет, дома непременно нужно подавать рапорт. Пусть списывают к чертям тупого идиота!» А Забияке сказал: – Мне все равно кое-что нужно знать… Сколько в аршине вершков?

– Шестнадцать. И что, вот так, без вычислителя, без бумажки даже сможешь?

– Сейчас… – кивнул Плюх. И сосредоточившись на арифметике, вскоре спросил: – Результат в минутах или в часах?

– В минутах, конечно.

– Тогда, если ты три минуты смотрела, то триста восемьдесят четыре. А если четыре, то пятьсот двенадцать.

– Сколько?! – ахнула сталкерша. – А в часах ежели?.. Постой… Там шесть, а тут…