Учебка

То, что открылось теперь взору косморазведчика, было само по себе впечатляющим. Впереди, метрах в пятидесяти, на ровном, антрацитово черном «плацу» плечом к плечу выстроились в ряд «урфины». Черной была вся поверхность, начинающаяся метрах в пяти от кустов и тянущаяся до той самой серой стены, что он увидел еще раньше. Ртутноголовые солдаты стояли абсолютно неподвижно, будто статуи. Но вот, словно получив неслышную команду – что в какой-то степени наверняка являлось истиной, – некоторые из них, находившиеся в разных местах шеренги, дружно шагнули вперед и проследовали к некоему темному низкому строению – скорее, большой коробке, поскольку в ней не было видно ни окон, ни дверей, никаких иных отверстий или выступов. Длиной «коробка» была метров тридцать, высотой – не более двух. Перед ней находилось нечто вроде однотонного, как и все здесь, серого настила, приподнятого над землей на полметра, не больше. Настил имел ширину немногим более пары метров – как раз, чтобы мог лежа поместиться человек. Об этом Плюх подумал интуитивно, но именно так и стали поступать подходившие к настилу «урфины». Они ступали на него и ложились на спины, упираясь ртутными головами в стену темной «коробки». Хотя… Разведчик проморгался, прежде чем посмотреть туда снова, слишком нелепым показалось ему увиденное. Но так оно и было: «урфины» не просто упирались блестящими нашлепками в стену, они в нее свои головы засовывали, будто стена была сделана из мягкого пластилина. Теперь казалось, что возле «коробки» на длинном сером настиле лежали обезглавленные человеческие тела.

– Я, кажется, понимаю, – зашептал профессор Сысоев. – Таким образом их кормят. Ну или что-то вроде этого. Ведь мышечной энергии нужна какая-то подпитка.

– Похоже на то, – согласился Егор. – А может, заодно и программы корректируют, или данные загружают. И выгружают, наверное.

– Вы обратили внимание, что таких кормушек несколько?

«Коробок» и впрямь было много. Отличались друг от друга они лишь оттенками серого цвета – от почти белого до антрацитово-черного, такого же, как и вся ровная поверхность под ними. Из-за того, что тени в этом мире практически отсутствовали, черное на черном не сразу удалось разглядеть. Невольно обратил на себя внимание непонятный, будто существующий сам по себе блеск, и только потом глаза наблюдателей различили эту черную «коробку». Она походила скорее на цилиндр, или трубу, закрытую с торца такой же зеркально блестящей мембраной, что и головы самих «урфинов», блеск которой и привлек внимание Плюха. Хотя, вполне возможно, «труба» была и внутри наполнена этой ртутнообразной субстанцией, но косморазведчику его хорошо развитая интуиция подсказывала, что это именно перегородка, мембрана, а внутри цилиндр полый. Еще это «сооружение» отличалось от прочих тем, что стояло от них чуть в стороне и дальше прочих «коробок», еще и поэтому взгляд не сразу ее отыскал. Егору показалось даже, что труба тянется к самой стене, которую он увидел еще из леса. Впрочем, с масштабом он так и не смог определиться; стена казалась ему то находящейся от них в десяти километрах и невероятно, под километр или два, высоченной, то будто бы стоящей метрах в пятистах, возвышаясь метров на десять-пятнадцать. В первом случае «труба» до нее, конечно, не доходила, во втором – вполне могла. Но разрушить оптическую иллюзию и понять, как же все обстоит на самом деле, Плюх так и не мог. И очень пожалел, что с ним нет его шлема – уж тот бы враз разрушил любую иллюзию, да еще и приблизил бы любой объект в самом оптимальном увеличении. А еще, тоже чуть в стороне, виднелась другая «труба» – теперь уже снежно-белая. В этом «военном городке» вообще было лишь два цвета: белый и черный. И производные от них – всевозможные оттенки серого. На этом бесцветии особенно чужеродно выделялись тела «урфинов» – желтоватые, будто старые кости. И совсем уже дико смотрелись на некоторых из них татуировки, особенно цветные. Эти пестрые кляксы в строгом черно-белом мире почему-то вызывали у Егора тошноту. И он вновь перевел взгляд на белую «трубу». Вернее, если это и была труба, то наполовину погруженная в грунт. Этакая «полутруба». Или нечто, напоминающее большой длинный ангар. Он был и выше, и шире черной «трубы», зато торец его закрывала точно такая же, как и там, зеркальная мембрана. А вот длину «ангара» Плюх тоже не смог определить. Вновь черное с белым устроили ему оптическую иллюзию. То казалось, что белая «полутруба» упирается дальним концом в серую стену, то виделось, будто второй ее край совсем близко. И опять разведчик пожалел, что нет с ним шлема от скафандра – как бы сразу все упростилось!.. Ну, положим, не совсем все, но, по крайней мере, то, что можно было познать с помощью зрения.