Учебник юного волшебника

Я понял, что допустить этих двух големом к последней отхожей яме нельзя ни в коем случае. Но начиная с этого момента, любой отрезанный или оторванный от големов кусок становился маленьким големчиком сразу! Если раньше солдаты быстро закапывали дерьмо прямо там, где отрывали его, то теперь этого сделать не успевали. Уже по приземлении на землю или при отсечении у него сформировывались руки и ноги и он вступал в бой. Только эти маленькие бестии уже не пытались бежать, они целенаправленно прыгали на лица людей, ослепляли их, и пытались залезть им в рот, расчищая дорогу двум верзилам. Несчастный, который не успевал разрубить прыгучую мелочь до достаточно мелкой какашки и попадался такому голему, был ослеплен и выходил из боя добавляя сумятицы. Големы становились меньше в размерах, но двигались все равно достаточно быстро. Я направил в бой всех, кто еще видел, слышал и понимал мои команды. И потом сам бросился в бой. Огромная масса людей хлынувшая навстречу големам замедлила их продвижение. Где то через 10 минут небывалого и самого отвратного боя, одна из маленьких говнистых тварей умудрилась прыгнуть на лицо и мне. Я валялся среди десятков людей на земле и мечтал только об одном. Смыть, стереть, содрать с себя эту липкую, едкую, осклизлую массу. Но благодаря своей усталости после всенощной раскачки я пребывал в какой-то апатии и не пытался тереть себе лицо. Я устало ворочался по земле тыкаясь лицом в землю, буквально запихивая себе ее в рот. Слизь отпадала от лица кусками, впитываясь в пыль и измазывая мелкие камни, я выплевывал ссохшуюся массу изо рта и буквально через несколько секунд нашел в себе силы встать и прокричать команду. Потом меня вырвало и я рухнул от усталости и изнеможения.

С этого момента мы все-таки переломили битву. Люди хватали сухую степную землю пригоршнями, котелками, долбили землю мечами и кидали в големов. Големы по прежнему шли вперед прямо через людей и можно было позавидовать той выдержке, с которой передние ряды шли на пропускание сквозь голема только бы задержать его. Постепенно големы стали черстветь, потом от них стало возможно отбить куски, которые уже падали на землю и не становились новыми маленькими големчиками. Где-то метров за 30 до последней отхожей ямы големы были окончательно остановлены. Людей на ногах, которые их остановили и не прошли говенных процедур было 153 человека. Они с ужасом смотрели на тех, буквально единичных людей, которые все еще были на ногах и отвлекали трех големов по периметру лагеря, от основной схватки. Я понимал их нежелание продолжать этот бой, но видел как они начали двигаться в сторону схватки. Сам я к тому времени тоже поднялся и почти не чувствуя ног тоже уже двигался туда же.

Эти же трое говнистых тварей, когда стало понятно, что шестого большого голема не будет, синхронно забыли о преследовании людей и быстро начали сбегаться в одну точку. Стоящие на ногах люди, с видом обреченных, все как один рыхлили землю прямо там где они стояли стараясь хоть как-то подготовиться к тому неизвестному что сейчас надвигалось. Но точкой забега были не люди. Финальной точкой боя оказалась вершина холма рядом с колодцем. Големы не останавливаясь врезались друг в друга на самой вершине с оглушительным хлопком, взорвались, и накрыли всю низину, где расположился лагерь, мелкой взвесью. Каждый человек в лагере получил свою порцию, кроме многоуважаемого Коиссы, палатку которого запечатал его охранник перед тем, как бросится в бой.

Самым! Самым ценным веществом не Земле, с того самого дня, я считаю не золото, но воду. Чистую, свежую, жидкую, нежную, ласковую, все смывающую воду. Взрыв голема прямо у колодца испортил наши запасы воды с небывалой эффективностью. За оставшиеся 8 часов до захода Солнца мои люди выкопали по краям лагеря еще 10 колодцев, поскольку вода в них кончалась моментально. Они буквально вгрызались в землю всем чем могли. Весь оставшийся день и часть ночи в лагере шла масштабная чистка и стирка. Разговоров среди солдат почти не было, все чувствовали себя подавленными и униженными. А я даже не мог себе представить чем их подбодрить. «Капитан встал со стула и строевым шагом, глядя в никуда, покинул помещение.»

За столом повисло молчание. Впрочем оно длилось не столько долго сколько задумчиво и тяжело. Архимаг встал и произнес: «Я предлагаю сегодня не обсуждать услышанное, но записать свои мысли и завтра поделиться своими выводами на собрании. Как я понимаю, никто из нас не слышал и не видел стойких големов из текучих материалов, поэтому я предлагаю переварить свои наблюдения и идеи, а завтрашний день целиком посвятить обсуждению, а не продолжению доклада капитана». Архимаг выдержал небольшую паузу и поскольку ответных реплик не последовало, покинул помещение. В молчании, начали расходиться и остальные.