Учебник юного волшебника

Я тоже тут же загорелся этой идеей, представив себе что может произойти. Наши детские попытки оставить шамана без еды, всегда приводили к неприятным последствиям. Как я уже упоминал, суслики складывали из нас пирамидки и отбирали все еду, а не только ту, которую мы у них крали. Особенно злились родители, когда им приходилось искать нас и выкапывать из-под каменных завалов. Мы же, с детской неопытной настойчивостью влезали в эту авантюру уже несколько раз. И собирались сделать это в очередной раз как раз перед тем как меня взяли в ученики. Как раз цепочку мы и обсуждали. Ники была одной из немногих кто уверенно заявлял, что суслики не побегут за едой, если мы сможем удрать от них до камышей, поскольку они не селятся в болотистой земле. Но большинство из нас было уверенно, что мы не сможем добраться до домов даже в цепочке. Мы хотели спрятаться в доме. Суслики бегали медленно, но всегда с одной скоростью. А мы уставали и не могли тягаться с ними на дальних дистанциях. К тому же, мы боялись последствий такого поступка. Остаться без еды взятой с собой это одно, а если забраться в дом и туда смогут забраться суслики, то они уж точно заберут из дома все. Так же как раньше отбирали все у нас в степи.

– Вот только как занести еду в лагерь, это решать тебе. Вон сидит Паша, он проводит тебя, шаман. Торопись, племя уже бежит.

И сбив этими словами с меня остатки сна, шаман лег, почти свернувшись в камень, по-прежнему сжимая посох руками.

Остатки сна, но не усталости. Я плелся за Пашей, который в нетерпении убегал вперед и возвращался, подгоняя меня. А я был не в силах идти быстрее. Физическая усталость не давала мне разогнуться и я шел, чуть наклоняясь вперед. А вот мысли работали на удивление четко и ясно. Мне было понятно, что обмен внешностью с камнем теперь не пройдет. Я был уверен, что люди поняли, что борются с чем-то магическим, и поэтому они будут встречать агрессивно все подряд. Я подумал, что единственное, чего они не будут бояться, это свои же люди. Шагая, я начал представлять одного из запомнившихся воинов, встреченных в лагере. Человек, которого я вспоминал, был весь изрисован красивыми растениями и животными. На нем было несколько символов защиты вплетенных в его рисунки на шее и руках. Я невольно начал вспоминать его, а для удобства представил себе его идущим перед собой на месте Паши. Довольно скоро я сказал себе: «вот так вот, примерно». И тут я прямо-таки обнаружил, что передо мной идет вылитая копия того человека, только ростом с Павла. Человек обернулся и сказал голосом моего друга: «Ну, давай же быстрее – тут уже совсем недалеко». Я же встал как вкопанный, и уставился на нового «Павлика» широко раскрытыми глазами, и, признаюсь, не менее широко раскрытым ртом.

– «Э, Павлик, ты лучше подожди меня тут»… Я немного замялся. «Посмотри на свои руки, только очень медленно. И, постарайся не кричать, пока я тут немного подправлю».

На самом деле, то, что я сам того не желая, изменил внешний вид Павлика, обменяв его внешность с тем, что я запомнил, было для меня полной неожиданностью. Но, так же, решило только одну из стоявших передо мной проблем. Теперь же нужно было понять, как заставить охранение по периметру лагеря покинуть пост и вернуться в лагерь. Ведь, чем дольше Павлик будет бежать в одиночку, тем меньше у него будет шансов добежать вообще. Так что мне нужно дотянуть цепочку племени как можно ближе к хребту холма. А как заставить людей снять патруль и скрытое охранение? При этом, не посылая никуда разведчиков.

Небо на востоке стало чуть светлее, когда я изложил суть проблемы встречавшим нас с Павлом гоблинам, которые замыкали цепочку.

* * *

Следующая ночь в лагере была самой тихой за время всего похода. Не было песен. Не было разговоров. Не было ничего, кроме рутины. Весь день солдаты бросали в воздух пыль, чтобы вонючая взвесь осела. К вечеру дышать стало легче, но застоявшийся воздух держал пыль так же цепко, как до этого взвесь. Поужинав меньше чем обычно, солдаты быстро укладывались спать по мере того как отчищали себя, утварь, а затем и тарелки от еды. «Затишье перед бурей» отметил проходивший мимо меня сержант. И эти его слова показались мне даже не пророческими. Я усилил тайные посты, добавив ко второму подпаску третьего. Пустил по периметру еще два десятка человек. Лагерь погрузился в сон быстрее чем моментально.