Учебник рисования

И — утонула история Дупеля среди прочих новостей. Пискнули какие-то правдолюбцы, дескать, себе забрал президент капиталы Дупеля, раздал его заводы фаворитам, а самого Михаила Зиновьевича отправил на урановые рудники. Ну, пискнули, и ладно — что этот писк меняет? Донеслось и слово Дупеля из каземата: проснись, русский народ! Тобой управляет кучка серых вымогателей и казнокрадов, воспрянь, Россия, — так сказал несчастный буржуй. Призыв страстный, что говорить, но будем последовательны — сам Михаил Зиновьевич далеко не безгрешен, с какой стати ему верить? Поинтересовались мнением президента: а не пристрастны ли вы к осужденному Дупелю? Не вашим ли персональным указом сослан он во глубину сибирских руд? Не ваши ли близкие знакомые забрали себе денежки заключенного? Изумился президент: уж не думаете ли вы? не хотите ли вы сказать? не намекаете ли? Помилуйте, засуетились журналисты, мы только так, в порядке, простите за бестактность, свободного слова. В жанре, извините за выражение, демократических прений. Обратились было к Тушинскому, он-то что думает? Оказалось, не думает вовсе, а улетел Тушинский в Вашингтон на свободолюбивую дискуссию. Достучались некие доброхоты аж до американского президента. По непроверенным слухам, приближенная особа нашептала американскому президенту на ухо: мол, попирают права на окраинах империи, непорядок, вашество. Мститель за человечество, заступись! Никому не пришло в голову, что глава страны, которая в течение последних лет бомбит суверенные государства по произвольному выбору, вряд ли может считаться авторитетом в вопросах свободы. Напротив — именно как к авторитету к нему и обратились: так в блатном мире спорные вопросы отдаются в ведение воровских авторитетов, воров в законе. Ведь не метафизические аспекты свободы вызвали разногласия — говорили о прибавочном, меновом эквиваленте, и здесь суждение президента Штатов было решающим. И, рассказывают люди посвященные, американский президент позвонил коллеге в Россию, поинтересовался: как там с прибавочной свободой — всем ли поровну? А то шлем отсюда лицензионный продукт, а есть мнение, что распределяют его не аккуратно. Вы уж, будьте любезны, как договорились, — всем одинаковые талоны. Успокоил его российский коллега: распределяем согласно плану, всем хватило, и еще осталось десять ящиков. Ах, ну раз так, какие вопросы — и паханы либерализма уняли праведное волнение. Поговорил сын директора ЦРУ с подполковником КГБ, и пришли они к выводу, что свободы не попраны, а им, согласитесь, виднее. Посовещались люди, понимающие толк в нефтяном бизнесе, чем можно пожертвовать ради успешных операций, и тот, кто ради новых скважин раскурочил Восток, признал, что посадить пять-шесть человек в лагерь — это, в конце концов, допустимо. Только осторожнее — не в ущерб демократическим ценностям, вы уж будьте добры! Ну, как можно! Держим руку на пульсе демократии; дышит еще, шевелится! Кстати уж и поинтересуюсь у вас, у демократического президента: не пришлете своего проверенного человечка из Штатов — дабы империей Дупеля управлять в демократическом режиме? Есть у нас такое мнение — продать половину нефтяной корпорации в хорошие руки. А уж лучше ваших рук, господин президент, и не сыскать. Спросили также мнение депутата Середавкина, ответственного за права человека: хорошо ли, что Дупель на урановых рудниках оказался, справедливо ли? Не в ущерб ли здоровью? И Середавкин, человек принципиальный, ответил: вопрос сей надлежит рассмотреть экспертам — есть, оказывается, такие люди, которые знают, на какие рудники за что посылать, — и руководствоваться их компетентным мнением. Я законопослушный гражданин своей страны, так ответил депутат Середавкин, для меня решение суда — закон, а значит, Дупель — преступник. А уж какой там рудник, урановый или алмазный, — это мне, знаете ли, не любопытно. Точнее не скажешь. И мудрый ответ Середавкина положил конец дискуссии.

Впрочем, журналисты — народ беспокойный. Каждый день — еще детали, новые подробности. Не спит издательский дом, горят в ночи недреманные окна. Стремительной походкой идет по коридорам Юлия Мерцалова — подгонять сонных, оживлять ленивых. Спускается порой к сотрудникам Василий Баринов — одобрить, припугнуть, пошутить. И вдруг еще одна новость — оказывается, акции издания «Бизнесмен» не коллективу журналистов принадлежат, ошибка вышла. Не вполне точное изложение событий, есть нюансы. То есть акции как бы даже и принадлежат журналистам, но не все, а только три процента. Остальные, оказывается, выкупил банкир Щукин на паях со Слизкиным. Но (и это должно утешить редакционный коллектив) никаких изменений в характере издательства не предвидится. Объективная информация — вот наше кредо. Банкир Щукин прямо заявляет, что он — сторонник фактов, а не их интерпретаций.