Учебники Судьбы. Один за всех

Но ничего не происходило. Они просто стояли, будто попали в пробку.

Юрка боялся, что сейчас начнётся безумие всеобщего ворчания. Он видел это по недовольным лицам. Да, ехать четыре-пять часов куда-то можно без проблем, но стоять даже пять минут для многих невыносимо.

Чувствуя на себе ответственность мужчины (второй представитель тихо посапывал в дальнем углу), Юрка решился выглянуть наружу с задней стороны кибитки. С силой откинув правый тяжёлый кожаный завес, он расширил границы видимости – не помогло. Одно лишь поле, пастухи, овцы и…

– Собака! – крикнула радостная Акеми, увидев её из-за того, что мир вокруг стал чуть больше щёлочки меж шкурами.

Юрка, не решаясь спрыгнуть, вытянул шею и попытался дотянуться до пространства слева от кибитки. Увидел поля, речку вдали, соседнюю повозку, ещё одну и самую первую, которая остановилась рядом с конным патрулём.

– Застава! – крикнул Юрка спутницам. – Таможня вроде. Или не таможня… Не знаю, как это тут называют, но они что-то ищут в телегах!

Потому ворчание и не началось. Проверки никто не любит – у каждого есть скелеты в шкафах. Вместо недовольного шума в кибитке родилось тревожное молчание. Каждый молился своим богам или читал заученные строки первого Учебника.

В один миг та же задняя полоска просвета меж шкурами вдруг явила взорам пожилого мужчину с седой бородой эспаньолкой, торчащими в сторону длинными усами и в странной одежде: в кожаном жилете, с пышными рукавами на рубашке и с белоснежным жабо вокруг шеи.

– Qui devrions-nous prendre dans ce chariot1? – спрашивал он кого-то рядом с собой на незнакомом Юрке языке, по акценту напоминавшему французский.

Внутрь заглянул второй незнакомец, смешной, как Пьер Ришар: копна нечёсаных светло-рыжих волос, ясные голубые глаза с притязаниями на уважение окружающих, крупный широкий нос и сморщенный лоб, хотя обладатель его пока и не думал хмуриться, а был в прекрасном расположении духа. Он всем приветливо помахал рукой, как старым друзьям, с которыми только вчера расстался, и внимательно осмотрел каждого.

– Celui-ci, – уверенно произнёс смешной человек и указательный палец направил в сторону Юрки. – Avec deux cowlicks a l'arriere de la tete2.

Не предполагая больше страшных сюрпризов после появления милого персонажа, Юрка уже расслабился и просто ждал, когда с формальностями будет покончено.

Но указательный палец! Что это значит?! Юрка же не вождь – близко нет! В прошлом году, правда, его временно назначали казначеем. Деньги, правда, успели закончиться. Неужели сейчас потребуют их вернуть?

Пожилой мужчина с усами смотрел на него в упор и сказал: «Сортир3».

Именно так Юрка и услышал. И с этими словами оба незнакомца дружелюбно выманивали его ладонями.

– Нет, я не хочу! Я… потерплю… – пытался объяснить Юрка, не желавший быть и здесь изгоем. Все, значит, в телеге останутся, а его зачем-то отправляют сходить по-маленькому!

Но упрямство двоих мужчин не знало границ. Усатый уже потянулся за шпагой, чтобы угрозами заставить мальчика выйти. Пьер Ришар замахал на того и стал что-то щебетать по-своему. Шпагу убрали, но оба более требовательно подошли к выманиванию Юрки. Тут уже не только «сортир», а сотни разных слов сыпались, непонятные, громкие.

Юрка вспомнил, как однажды, проезжая зайцем в городском автобусе, наткнулся на несговорчивого кондуктора – тот заставил водителя притормозить и не ехать дальше до тех пор, пока безбилетник их не покинет. В первую минуту началось противостояние: наглость столкнулась с принципиальностью. Во вторую минуту подключились остальные пассажиры – вот тогда и стало невмоготу. Люди любят двигаться и ненавидят ждать. Бабушки с сетками и авоськами, женщины с маленькими детьми, старики в серых пиджаках – все встали на сторону кондуктора и грозно требовали, чтобы Юрка вылез.

Что ж, место изменилось, но люди вряд ли… Юрке не хотелось дожидаться того момента, когда на него начнёт орать Кристина и её подруги, поэтому он, на всякий случай захватив свою сумку первой необходимости, перелез через бортик и спрыгнул к незнакомцам.

– Так чего нужно? Сказал же, что не хочу в туалет!

Только успел он высказаться, как услышал позади скрип – телега тронулась дальше, а ему на плечи, больно сжав их цепкими пальцами, легли тяжёлые мужские ладони.

Жюльен Сорель

Конечно же, они с Илоной ехали в одной кибитке.

Жюль не мог сказать, что влюблён в неё. Он в принципе не мог с уверенностью сказать, что такое любовь. Каждый раз чувства приходили особенные.

Началась агония в голове ещё с детского сада, когда Жюль увидел девочку с выразительными чёрными глазами и такого же цвета волосами, похожими формой на цветок колокольчик. Нечто милое заставляло всякий раз робеть и заикаться, а потом пропало вместе с большинством воспоминаний о садике.