Учебное пособие по строительству замков из песка (сборник)

Учебное пособие по строительству замков из песка

В видоискателе моей видеокамеры – кусок пляжа, на котором восседает скульптор Жан Филипп Пэктон-Гарсия. Он в яркой жёлтой безрукавке, мешковатых бермудах с обширными накладными карманами и, как положено настоящему художнику, значительно и фотогенично бородат. Вокруг него аккуратно расставлены пластмассовые ведёрки различных цветов и размеров, пульверизатор с водой, формочки, лопатки, скребки, кухонные ножи и прочие нехитрые инструменты. На заднем плане – тихая, бледно-голубая поверхность озера Делтон, которую время от времени живописно бороздят каяки, катамараны и легкие парусные лодки. Жарко.

На вороте безрукавки скульптора устроилось чёрное насекомое – прищепка с микрофоном. Жан Филипп умело лепит из пляжного песка шикарный замок и увлечённо объясняет будущим зрителям нашего фильма подробности такого строительства:

– …Не забывайте периодически сбрызгивать уже готовые башни водой… Песок должен оставаться влажным до тех пор, пока мы полностью не закончим все работы…

Я, не отрываясь, пялюсь в камеру, к моим ушам прилипли наушники с голосом Жана Филиппа, а поверх этого голоса и наушников нахлобучена весьма несуразная панамка, придающая мне вид не смешного (как я надеюсь), но странновато-отрешенного от мира киношника.

– …А сейчас посмотрите, как поможет нам в отделке стен и дверных проёмов обычная картофелечистка…

Вторая камера стоит слева от меня на треноге и берёт общий план всего происходящего, а справа расположился Бронштейн с большим куском картона. Одна сторона картона обклеена алюминиевой фольгой – мы часто используем это приспособление для создания рассеянной подсветки, – и сейчас в этом мутном зеркале ломано отражается пойманное Бронштейном висконсинское солнце. Держать картонку не трудно, но Бронштейн периодически отвлекается на рассматривание каких-то девиц, то кокетливо резвящихся у бассейна, то приближающихся к нам, чтобы понаблюдать за съёмочным процессом. При этом Бронштейн опускает подсветку так, что на лице Жана Филиппа и – главное! – на чудесных башенках его замка начинают появляться ненужные тени. Я сержусь, раздражённо машу Бронштейну свободной рукой, и он, очнувшись, неохотно возвращается к скучным обязанностям импровизированного осветителя.

– …А теперь, с помощью вот этой трубочки, – Жан Филипп вытаскивает из нагрудного карманчика рубашки пластиковую трубочку для коктейля, – мы завершим выполнение наиболее тонких деталей нашего замка…

Он подносит трубочку ко рту и осторожно дует в неё. Камера делает наезд, и зрители видят, как заканчивается отделка миниатюрных окошек, бойниц и зубчиков крепостной стены.

Теперь можно сделать перерыв. Бронштейн тут же бросает картонку на песок и скрывается в тени под белым тентом, который мы, по разрешению хозяев отеля, развернули для нужд «съёмочной группы» в углу пляжа. Жан Филипп немедленно отравляется туда же – к ящику со льдом, в котором млеют бутылочки «Стеллы Артуа». А я отлепляю наушники и оглядываюсь вокруг.

Вчера мы приехали сюда так поздно, что я не успел толком осмотреться. Мы добирались из Чикаго в Висконсин более четырёх с половиной часов, хотя могли бы доехать и за три. Здоровенный, но немолодой «Понтиак Бонневиль» Бронштейна уже не в силах развить былую крейсерскую скорость. Машина действительно выглядит, как мощный крейсер, и всё ещё сияет хромированными частями, но её легко обходят даже самые маленькие, дерзкие автомобильчики. Впрочем, причиной такого позора является не только корабль, но и его капитан Бронштейн, который ведет свой крейсер не слишком уверенно: вцепится в руль, станет в крайнюю правую полосу и плетётся с неизменной скоростью 45 миль в час в хвосте какой-нибудь грузовой автоколонны. Однако я свыкся с его манерой езды и давно не высказываю никаких возражений, совершенно бессмысленных хотя бы потому, что за руль «Бонневиля» Бронштейн меня ни за что не пустит, а своей машины у меня нет. Вот и вчера, развалившись на широченном пассажирском сидении, я всю дорогу смирно разглядывал из окна красоты холмов Среднего Запада и понаставленные вдоль трассы щиты с аляповатой рекламой типично туристических увеселений: водных парков, аттракционов, ресторанчиков, казино… пока не задремал.

Моя постоянная усталость дала себя знать. В течение многих месяцев подряд каждый уик-энд мы снимали свадьбы, а в будни мне приходилось долгими часами монтировать отснятый материал. Для участников действия свадьба – это долгожданное торжество, сопряжённое с началом новой жизни, любви и надежды. А меня… меня уже давно и стойко тошнит от непрерывной череды «первых» танцев женихов и невест, дурацких швыряний букетов в визжащую девичью толпу и бравых тостов с избитыми пьяными пожеланиями…

И тут Бронштейн, который в нашей маленькой компании отвечал за поиск работы и контакты с заказчиком, прискакал с необычной идеей: