"Ученье - свет..." (СИ)

Annotation

Беда не приходит одна. Выгнали из деревни за любовь к книгам, завербовали в команду самоубийц, покушающихся на местного Темного Властелина, прокляли (впрочем, ладно, проклятие давнишнее)... И много еще других мелких неприятностей, которые меркнут на фоне происходящего безумия.

Белинская Полина

Белинская Полина

"Ученье - свет..."

Гомон человеческих голосов и треск факелов приближались к избушке на отшибе. Анайя суетилась в пляшущем свете лучины, скидывая в потертую котомку скудные пожитки: запасные штаны и рубашку, головку сыра и пару яблок, костяной гребень для волос, тощий кожаный кошелек. Тяжелые удары в рассохшуюся от старости дверь заставили девушку подскочить на месте.

- Открывай по-хорошему, ведьма! - басистый, хриплый мужской голос, подкрепленный одобрительными криками толпы и треском огня, не прибавил Анайе спокойствия.

Закинув в сумку на редкость маленький томик, в котором подробно описана история и география большинства стран, она подхватила котомку и, не дожидаясь, пока нетерпеливая толпа и впрямь подожжет избу, выскочила в окно.

Неуклюже приземлилась на траву, испачкав ладони и колени, но быстро поднялась и кинулась в лес, под защиту часто растущих деревьев. Отбежав несколько метров,

Анайя прислонилась спиной к сухому сосновому стволу, беспомощно прижимая к груди тощую котомку, и вслушалась в происходящее, потому что в ночной темноте увидеть ничего все равно бы не смогла.

После еще нескольких мощных ударов в дверь, которые та выдержала с жалобным скрипом, мужик еще несколько минут бранился, иногда ради разнообразия упрашивая ведьму "по-хорошему" выйти и предстать перед "честным судом". Затем и ему, и остальным разгоряченным и испуганным людям надоело стоять.

Вскоре до Анайи донесся слабый запах гари. Она аккуратно выглянула из-за ствола и увидела, как огонь быстро охватывает сухую избушку.

"Мои книги! Как они посмели?!" - единственная здравая мысль, мелькнувшая в голове девушки. А потом она побежала, терзаемая злобой и отчаянием. Все, что осталось у нее от отца - его работы по географии и истории, и пара карт, которые он подарил дочери на шестнадцатый день рождения - все пропало. Единственная уцелевшая вещь - краткий пересказ подробных описаний из отцовских книг, написанный самой Анайей, не утешал ее.

***

Холодные лучи рассвета придавали и без того бледной коже голубоватый оттенок, тяжелые и жесткие ресницы опускались на глаза, и от бросаемой ими тени становилось непонятно, серые они или голубые. Тонкие маленькие пальцы постукивают по резкому подбородку. Цепкий взгляд не отрывается от голубя, который вот-вот скроется за башней, в которой живут и работают королевские маги.

Как только голубь пропал из виду, взгляд девушки переметнулся на городские крыши. С чердака, который с большой натяжкой можно было назвать "съемной комнатой", город открывался в лучшем виде: аккуратные черепичные крыши, светлые стены, просторные улицы, а вдалеке, за коваными воротами, защищенными мощнейшими чарами, летняя резиденция Короля. Изящный белокаменный дворец, будто парящий над землей на пушистом облаке, на самом же деле, просто стоящий в саду с белыми цветами.

Анайя добралась до города всего неделю назад, и ей повезло найти на рынке старушку, которая согласилась пустить ее пожить на свой чердак за чисто символическую плату. Эта старуха - вдова, дочь которой живет неподалеку и часто отправляет к бабушке двух своих детей. С работой у Анайи тоже не оказалось проблем: место помощника библиотекаря в городской, довольно маленькой библиотеке, вполне страивало девушку. Даже в городе люди иногда с подозрением косились на нее - с недоверием относились к человеку, а тем более к женщине, которая ежедневно посещает сие странное место, но ведьмой не называли, что несказанно радовало девушку.

Изящная ладонь опустилась на деревянный подоконник, Анайя ожидала нащупать на нем сухой пергамент, но пальцы ощутили лишь теплое дерево. Девушка пошарила по нему рукой, получив пару заноз, но письма от отца так и не нашла.

- Проклятье! - опомнившись, буркнула она, перегибаясь через подоконник и желая разглядеть, куда упал пергамент.

Письмо обнаружилось на дороге, в опасной близости от грязи - напоминания о вчерашнем ливне.

Припомнив дьявола, Анайя метнулась к двери, едва не наступив в кувшин с водой, которая вчера в три ручья текла с потолка, вылетела за дверь и кубарем скатилась по лестнице.

- Доброе утро, Маретия, - тяжело дыша, поприветствовала хозяйку дома Анайя и, запнувшись о толстый ковер, едва не ткнулась носом в угол стола. К счастью, ей вовремя удалось выставить вперед руки, и через секунду девушка уже оказалась в переулке, на который выходило ее окно.

Письмо отца она обнаружила в руках эльфа. Он крутил пергамент вправо и влево, щурился, силясь понять хоть что-то, и уже собирался бросить письмо обратно в грязь.

- Стойте! - едва не сбив эльфа, Анайя выхватила из его рук письмо и отскочила. - Извините, - спохватившись, прибавила она, опуская голову.