Учение гордых букашек

— Приходится действовать наверняка. Сейчас сложное время, враги снаружи, враги внутри. Осберт знает о них кое-что. Где он прячется?

Писарь почувствовал себя маленьким ростком, которому гора повелела подвинуться. Гора из приказов, ответственности, из жизни, прожитой с мечом в руке.

— Осберт ничего мне не говорил. Я вам не помощник.

Беладор отвернулся и подошвой потер старые доски.

— Зря ты так. Придется тащить в темницу под башню.

Писарь метнулся к окну, толкнул стража и вон прямо головой вперед. Стражник выставил арбалет, нацелился, но Беладор оттолкнул стрелка. И сам выпрыгнул в окно.

Темный угол

Писарь не разбирал дороги, бежал как молочный жеребенок, спотыкался, сбивал всех на пути. Он шмыгал в каждый поворот и чудом не попал в тупик. Крики Беладора стихли. Писарь оказался в Гнилье. Трухлявая лестница в подворотне завела его в подвал. Зловонный и сырой даже в жаркий день. Воздух вокруг стал черным, мир стал звуком. Шорох подошв, всплески крохотных капель, и собственное горячее дыхание окружали Писаря. Уперся в наваленный мусор. Он был мягким, Писарь уселся в него и затих.

Беладор

Над мрачной даже в самые солнечные дни башней, трепался огромный багряный флаг и напоминал миру о войне. Большинство горожан считали долгом с утра сплюнуть в сторону красной тряпки, а все потому, что приказ вести человека в башню, значил спустить его под землю в холодные камеры. Часто прохожим слышались крики из-под окрестных мощеных улиц. К основанию башни стражи примыкала огромная оборонительная казарма на несколько сотен мечей. Караул из десятка солдат у главного входа замер на местах. Внутри башни вилась лестница вверх для честных людей. За сотни лет мира помещения наверху превратились в кабинеты, где велся учет всего, что происходило в огромной Гаане. Туда часто приносились вести и доносы. Вниз вела закрученная в другую сторону лестница для осужденных.

Белладор сидел за столом в просторной комнате почти на самом верху башни. Дубовая мебель, картины на отшлифованных каменных стенах, посуда из синеватого фарфора. Непривычная роскошь. Новый глава городской стражи никак не мог совладать со всеми неудобными удобствами. Месяца не прошло, с тех пор как Белладор занял пост, а уже разбито несколько драгоценных древних ваз и погнуто несчетное число изящных золотых перьев. Свитки тонкого папируса часто рвались под грубыми руками, на столе донесения лежали в одной куче со списками расходов, а скатертью служила огромная карта Гааны. Только приказы короля Белладор бережно складывал в единственный выдвижной ящик, подальше от случайно разлитых чернил.

Вошел чуть полноватый слуга с широким морщинистым лбом и толстыми, как две волосатые черные гусеницы бровями. Он нес таз с теплой парящейся водой и полотенца. Слуга принялся протирать ушибленное колено Беладора.

— Оставь, Кертис, это пустяк, ты же знаешь. Просто спрыгнул неудачно.

Кертис хмыкнул, отжал полотенце и продолжил.

— Почему всегда это молчание, Кертис?

Беладор встал и зашагал по кабинету.

— Почему я должен этим заниматься? Обычный писарь, я даже не уверен, что он что-то знает. Забился в угол, сидит сейчас, а через день его найдут, выловят, будут пытать. Я буду. Надеюсь, Осберт объявится на корабле.

— Господин, вам доверили безопасность короля, это большая честь и ответственность.

— Тогда почему ты был против?

В кабинет ворвался всполошенный стражник

— Командир, корабль, они отплывают!

— Значит он там. Коня мне быстро! — приказал Беладор.

Скоро Белладор мчался по улицам к порту. Люди бросались из-под копыт, как пуганые птицы, торгаши спешно отодвигали тележки с дороги, а женщины спасали маленьких детей. И все же Белладору пришлось натянуть поводья, чтобы не сбить сумасшедшего в огромных красных ботинках, который шел, будто нет никакой угрозы. Агреб с этим чудаком, главное успеть.

Белладор въехал на мокрые доски причала. Там десяток его бойцов смотрел на уплывающий корабль.

— Командир, послали за вами, как только поняли неладное. Приказали оставаться в порту, но капитан Арг не подчинился.

— Сказал, что перерубит любого, кто сунется на корабль?

— Все так, командир. На борту полсотни матросов, все вооружены.

К пустому причалу пристало небольшое судно, моряки поднимали из трюма тяжелые бочки, а у бортов крепились огромные гарпуны. Китобои. Белладор махнул страже, чтобы следовали за ним и по-хозяйски ступил на трап. Он прокричал:

— Разворачивайтесь! Кто здесь капитан?

Почти сразу из каюты выскочили два лысых близнеца и раскрыли перед ним свиток.

— Я капитан, — сказал один из близнецов, — а это охранная грамота с печатью короля.

— Вижу, сам ее ставил. Сейчас вы развернетесь и догоните тот корабль.

Беладор показал на корабль капитана Арга.

— Мы с братом откупились от вашей войны. Кем бы ты ни был, приказывай своим шавкам, не мне. Продолжай дело, парни.

— Все на корабль! Не догоним — прилюдно забью гарпунами каждого.

Стража ударила мечами по нагрудным пластинам и моряки заторопились ставить парус.

— Всем стоять! На нашей стороне король и его закон. Вы не имеете…