Учение гордых букашек

— Кому? Великому мастеру переговоров с ростовщиками?

— Сам подумай, даже меня могут заподозрить, а если приду с уличным мальчишкой, нас схватят, как только покажем кольцо. Я не обману. У нас на кону добыча покрупнее.

— Которую ты не знаешь как достать! Может, ее вообще нет? Ты просто решил отобрать медальон, а когда я отказал, понял что и кольцо сойдет. Давай его сюда, оно мое.

— Ты украл его, если помнишь. Могу сейчас взять, — Писарь схватил его за руку, — и отвести тебя к той госпоже. Меня поблагодарят и денег заплатят. Без риска, понимаешь?

Талли пытался вырваться.

— Но без тебя мне не выбраться из Гааны, — сказал Писарь. — Без тебя не украсть золото, что позволит мне пройти на юг даже в разгар войны.

— Может тебе и не нужно ни на какой юг!

Писарь отпустил и протянул Талли старую одежду.

— Держи. Больше показываться в белых тряпках на улице не стоит. Переоденься пока.

— Эй, я и без тебя это знаю! Хорош рассказывать, что мне делать.

— Сейчас нам обоим нужно, чтобы ты переоделся и ждал. Нам нужно чтобы ты поверил. Сам ты это кольцо все равно никому продать не сможешь. Поэтому сиди здесь и думай! Я пошел за нашими деньгами, и надеюсь, скоро мы встретимся в подвале.

Зубы

Уже порядком раздраженный, Писарь оставил Талли одного. Спустился с крыши и направился в лавку ростовщика. Дверь со вставленной стеклянной мозаикой открылась. Прозвенел колокольчик. Внутри потрепанный заросший человек, с добротной, но изношенной одеждой отдавал ростовщику золотой зуб. Тот осмотрел, попробовал на свой и отдал человеку монеты. Бедняга без зуба толкнул Писаря, пока выходил. Писарь неуверенно приблизился к стойке. Показал кольцо. Ростовщик скривил лицо.

— И откуда у тебя такая вещь?

— Когда-то дарил жене, теперь она умерла, а мне нужны деньги.

— Хах, более краткого рассказа этой истории я не встречал. Знаешь, сколько раз мне это рассказывали? Столько, что теперь уже и не рассказывают! Еще у тебя, наверное, сын, которого нечем кормить. Обязательно сын, ведь дочь без призора всегда заберут в храм Гебы, и история не будет плаксивой.

— Сына у меня нет, остальное правда. Я образованный человек, своим трудом поднялся высоко, а когда ее не стало, больно упал. Ладно, если слушать меня не хочешь, я не буду оскорблять ее память. — Писарь забрал кольцо и повернулся.

— Ладно, погоди, если ты не уличное ворье, напиши свое имя.

Он придвинул Писарю кусок папируса и перо. Ростовщик удивился красоте букв, но постарался это скрыть.

— Хорошо, десять чеканных серебряных, больше не дам, если ты все-таки окажешься вором, я не так много потеряю.

— Оно стоит на порядок дороже.

— Это мой риск, если завтра я покажу страже кольцо и окажется что его ищут, я останусь и без денег и без кольца, понимаешь?

— Двадцать.

— Хм, гляжу я на твою одежду, на грязь которую ты только сегодня попытался смыть, и жалко мне двадцати. Меня ведь и самого накажут. Иди-ка ты отсюда.

— Хорошо, пятнадцать, за меньше не отдам.

Тут снаружи послышался шум, стражники что-то кричали. Ростовщик вскинулся и отошел от стойки.

— Пошел вон из моей лавки, — сказал ростовщик.

Делать нечего, Писарь вышел. На улице стражник схватил и обыскивал мальчишку. Конечно Талли. Тот кричал, возмущался.

— Что украл, говори! Такие как ты сюда просто так не ходят, — приговаривал страж.

Стражник немного смутился, когда обнаружил, что у Талли ничего нет. Писарь к тому времени уже прошел мимо. Талли нагнал его у поворота.

— Сколько выручил? — спросил он.

— Слушай, Талли, мне плевать на тебя, когда сделаем дело, разойдемся, но пока слушай, что я говорю. Твоя возня снаружи спугнула ростовщика. Вот твое кольцо, носи с гордостью.

Талли кольцо не забрал.

— Эй, потом будешь ныть, какой я плохой. Сейчас что делать будем? Есть еще один ростовщик на другом конце города. Я покажу.

— Я тут кое-что увидел, пока ждал свою очередь. Ростовщик без вопросов принял золотой зуб, даже не поморщился.

— Ясное дело, зуб украсть сложно, знаешь ли, — сказал Талли.

— Один ювелир или кузнец, уж, не знаю, велика ли разница, делал моему знакомому капитану золотые зубы. Пойдем, наведаемся к нему, он должен меня вспомнить.

Мастер Фогур жил недалеко от порта на всегда шумной улице. Как и в прошлый раз открыла жена.

— Чего вам? — спросила она, спешно прикрываясь халатом.

— Не знаю, вспомните ли вы меня, я друг капитана Арга. Мы уже заходили раньше. Мне нужен Фогур.

— Какого еще капитана? Вы сначала заявились сюда, обыскали дом, а теперь переодетые приходите? Лучше бы снаружи поискали, еще раз вам говорю, пропал мой муж!

Она хотела было захлопнуть дверь, но Талли подставил ножку и простонал от боли. Жена растерялась, и нагнулась к нему.

— Прости, дитя.

— Ничего, но впустите нас, прошу. Моему отцу плохо, он скрывает, храбрится, но его зуб болит так что сил нет. Матушка, пропусти, дай поговорить с ним. Мы заплатим. Нам есть чем.

Писарь тут же показал кольцо и отколотый Фатэлем зуб, про который так удачно вспомнил Талли.

— Мы не из стражи, сами ведь видите. Под шкурой у вас в доме есть люк, под ним мастерская, вы уже нас принимали, от нас не нужно прятаться, — сказал Писарь.