Ученик

— Да вы что, ребята? Ну, пожалуйста! Я только что приехал в ваш город. И вот решил немножко прогуляться. Я сам-то из Думкопфштадта-на-Грязном-Ручье. Вы, наверно, и не слыхали про такой городишко. Я там дружил со славной компанией парней. Знаете, как мы потешались! Если я сейчас вам расскажу, вы животики надорвете. Я уверен, что мы с вами будем корефанами. Я люблю мужские компании.

— Баварский волк тебе корефан!

— Погоди, Фриц! Это… как там тебя? Как зовут-то?

— Иоганн!

— Вот-вот! А к кому ты приехал?

— Отец отдал меня в обучение к господину Пихтельбанду. Он философ.

— Что ты сказал?

Троица переглянулась.

— Врешь, собака!

— С чего мне врать? — проговорил Иоганн.

Хотя он не понимал, что произошло, но понял, что ситуация коренным образом переломилась. И стал гадать: в лучшую или худшую сторону для него. Парни спустились вниз вместе с его одеждой и швырнули ее к его ногам.

— К господину Пихтельбанду приезжал сам принц Вюртембург-Гессенский. Это было в прошлом году. И профессор отказал ему в учебе. Я уж не говорю про остальную шушеру: всяких князьев и графьев. Он вообще не берет к себе учеников. Откуда же тебе такая честь? Признайся, что соврал!

— Парни! Я впервые слышу про такое. Мы только вчера приехали сюда с отцом. Отец вел переговоры с философом. И господин Пихтельбанд сразу согласился взять меня в ученики. Вы это можете проверить. Я живу у него.

— Дас ист фантастиш! — присвистнул один из парней.

— Невероятно! В это трудно поверить!

Иоганн стал медленно одеваться.

— Ты это, зёма… как там тебя? Ты вот что… Ты сказал, что тебя зовут Иоганном. Ты зла не держи на нас. Мы не хулиганы какие-нибудь. Пошутили! Глупая, конечно, шутка.

Иоганн продолжал одеваться, недоумевая, чем же была вызвана такая радикальная перемена в их поведении. Неужели настолько высок авторитет господина Пихтельбанда? И неужели он такой везунчик, что ему одному оказали такую честь стать учеником знаменитого профессора? А про принца — это правда или легенда?

Широкоплечий паренек, по-видимому, глава этой троицы, протянул ему руку:

— Фриц! Давай познакомимся!

После этого Иоганн обменялся рукопожатиями и с двумя другими парнями.

— Клаус!

— Анатоль!

Так представились они.

— Садись, Иоганн! Покури!

— Вообще-то…

Иоганн осекся.

— Ну, понятно! Неволить не буду!

— А! давай!

Иоганн решительно крякнул:

— Давайте за компанию!

Несколько раз раньше Иоганн баловался куревом. Да и кто из мальчишек не пробовал табака?

Но курение не доставило ему ни малейшего удовольствия. А напротив. Начиналась тошнота, головокружение, мутило. И он прекратил попытки приобщиться к пагубному зелью. Сейчас же повторилось всё снова. Новоиспеченные товарищи, профессионально затягивались, пуская густой дым изо рта и из носа. Иоганн героически дотянул сигарету до середины и отшвырнул ее на песок.

— А что же, господин Пихтельбанд, действительно такой высочайший авторитет? — спросил Иоганн.

— Что? Авторитет? — хмыкнул Фриц. — Это я авторитет среди местной шантрапы… Да, запомни, Иоганн! Больше тебя здесь никто не обидит. Иначе будет иметь дело со мной!

Потом, помолчав, Фриц добавил:

— Если кто-то будет на тебя рыпаться, скажи про меня. Меня тут все боятся.

Иоганн, улыбнувшись, кивнул. Конечно, «крыша» в незнакомом городе никому не помешает. Хотя лучше всего было бы, если б не представилось случая воспользоваться ею. Да, вообще-то, он тоже не пай-мальчик, и при случае может помахать кулаками. А иногда и охота это сделать.

— Господин Пихтельбанд — это светило первой величины! К нему, знаешь, какие персоны приезжают! Если бы не он, в нашем городке они никогда бы не появились! Представляешь, министры! Да что там министры! Царствующие особы! А как-то раз даже сам император!

— Такого не может быть! — искренне удивился Иоганн.

— Еще как может быть! У нас настоящая Мекка для царствующих особ. Но по правде говоря, в основном едут инкогнито. Но мы тут тоже не лыком шиты. Конечно, особы не хотят тревожить горожан. И поэтому заранее не оповещают, что к нам едет такой-то и такой-то. Но земля слухом полнится. И все горожане знают, что приехал принц такой-то или лауреат такой-то премии, или еще какой-то шишка.

— Одного я не пойму, — проговорил Анатоль, водивший палочкой по песку, — как такой величайший человек живет в нашем занюханном городишке? Ему же место где-нибудь в ого-го!

— Дурак ты, Анатоль! — проговорил Серж. — Ох, и дурак! Да ему всё по барабану: парижи эти, берлины, амстердамы всякие. Если личность гениальная, она и в берлоге останется ею. А столичная суета, знаешь, как мешает этому, это же гибель мыслительному процессу, творческому созиданию! Если уж сюда едут и едут, то живи он в Париже, ему только бы и оставалось, что принимать визитеров, а на всё остальное время бы не оставалось.

— Ничего себе, Вано! Ты ученик самого Пихтельбанда! Трудно даже поверить!

Фриц, не скрывая восхищения, глядел на Иоганна, как на какого-то инопланетянина.

— Ну, это… может быть, ты уже того?

— Чего того? — переспросил Иоганн. — О чем ты?

— Ну, типа того, что тоже знаменитость. Труды там ученые пишешь?