Ученик афериста (СИ)

— Не в ней дело, — сжав губы в тонкую линию, протянул Скорпиус. — Мне нужен Луи, а не она.

— А я говорю, нет, — упрямился я. — Я не знаю точно, где он живет. Вроде, Луи на некоторое время осел в Билбери. А если бы и знал, не сказал бы, мне вашего вчерашнего спектакля было вполне достаточно.

Скорпиус выпрямился и, взглянув на меня взглядом истинного оскорбленного до глубины души аристократа, произнес:

— Могу я посмотреть в глаза человеку, который меня убил, или мне необходимо твое письменное разрешение?

Кружка выпала у меня из рук и, рухнув на пол, лишилась ручки.

Я моргнул, переваривая сказанное Скорпиусом и, медленно подняв на него взгляд, глухо спросил:

— Что?

Скорпиус отвернулся и скрестил руки на груди.

— Тебя убил Луи? Ты серьезно?!

Скорпиус не ответил, лишь глаза закатил.

— И ТЫ МОЛЧАЛ?! — обалдел я. — Ты не сказал об этом ни на похоронах, ни вечером, ни утром, когда я прямо спросил?!

— Не кричи не меня! — с нотками истеричной леди в голосе, взвизгнул Малфой.

— Да я не кричу!

— Ты кричишь на меня! — взвыл Скорпиус.

Я опустился на стул и прижал пальцы к вискам.

— Все, я не кричу, — выдохнул я.

— Точно?

— Точно.

Скорпиус снова повернулся ко мне, заправив за ухо прядь, спадающую на лицо.

Пару минут мы просто молча смотрели друг на друга: причем Малфой просто моргал своими огромными глазами, с видом белобрысого деревенского дурачка, а я пытался осмыслить правду (которую, впрочем, Наземникус и Моран вчера вбили мне в голову).

— Рассказывай, — только и сказал я.

— Смеркалось, — многозначительно начал Скорпиус. — Я был в мэноре, никого не трогал, читал Библию…

— Скорпиус, без гипербол.

Малфой снова сжал губы.

— Сидел в мэноре и решил немного расслабиться, дабы скинуть с себя ярмо пережитых конфликтов с семьей…

— Ты сидел в мэноре и нюхал кокаин? — вскинул брови я.

— Допустим, — не отрицал Скорпиус. — Потом ко мне пришла кошка, и мы стали вместе смотреть на огонь в камине, представляя, что это ад…

— Отмотай рассказ на два часа вперед.

Скорпиус снова оскорбился до глубины души.

— И вот рисую я кокаином рожицу на столе…

— На три часа вперед, — попросил я.

— Ал, ты меня слушаешь или нет? — вскинулся Скорпиус.

Я закатил глаза.

— Хорошо, рисуешь ты рожицу кокаином на столе, — согласился я. — И…

— И потом пришел Луи.

— И ты его впустил? — возмутился я.

— Я хотел поговорить с ним, — заверил Скорпиус, покачиваясь взад-вперед. — Я хотел мягко намекнуть ему, что Доминик счастлива, и что нет нужды ему лезть в нашу семью, потому что у нас было все хорошо, до того момента, пока он не сунул свой нос в нашу квартиру.

Ничего удивительного я не услышал. Я будто даже слышал, о чем говорили Луи и Скорпиус, слышал, как это переросло в спор на весьма повышенных тонах. Вспомнил, как то же самое мне говорил и Наземникус в рамках своей теории. Припомнил и слова Морана о том, что разозлить оборотня проще, чем грядку вскопать.

— А дальше что? — поинтересовался я, впрочем, зная исход.

Лицо Скорпиуса помрачнело.

— Я ему слово, он мне десять, ну потом и я вспылил, ты же меня знаешь. А потом он меня забил.

— Чем забил? — вздрогнул я.

— Руками, ногами, потом, кажется, каминными часами, — пожал плечами Скорпиус. — А потом я сидел на диване и смотрел на свой труп, ну пока меня не нашел папа.

— А Луи?

— Ушел.

Все звучало настолько ярко и реально, что я не нуждался в более подробном объяснении случившегося. Скорпиус, кажется, совсем взгрустнул, опустив глаза на кухонную тумбу.

— Почему ты не сказал сразу? — осторожно спросил я, чтоб снова не сорваться на возмущенный крик.

— Я думал решить все с Луи самому, раз уж он видит меня, — заверил Скорпиус.

— Он убил тебя!

— Я думал, это был аффект. И думал, что его хоть как-то замучает совесть, а того, что он вчера повел себя, как хозяин Вселенной, я и подумать не мог. Никакого раскаяния. — Я редко когда видел Малфоя таким подавленным. — Будто моя жизнь ничего не стоит. И еще и сказать мне это в лицо…

Редко когда со мной такое бывало, но у меня просто сердце сжалось.

Я готов был услышать это, возможно, наслушавшись своих «сенсеев криминального мира» хотел подтвердить теорию, но мысль о том, что вчера в этой квартире, в этой самой кухне стоял убийца, заставила меня чуть ли не содрогнуться.

« А если это был не аффект? А если Луи намеренно его убил: планировал, рассчитывал, а дальше все, как сказал Моран: устроил сцену на похоронах, когда услышал об основной версии смерти Скорпиуса, забрал сестру и исчез» — подумал я.

— Скорпиус, ты понимаешь, что он должен быть наказан? — серьезно спросил я. Зная Скорпиуса, тот мог запросто задвинуть тему всепрощения.

И точно.

— Ну не знаю, — пожал плечами Скорпиус. Выглядел он совсем несчастным. — Он же не виноват, что вспылил и…

— … убил тебя.

— Не знаю, Ал, — повторил Малфой. — Я и не смогу выдвинуть обвинения, я же мертв. Как я напишу показания?

В моей голове вдруг прозвучал звон галлеонов, циничная я сволочь.

— А я тебе на что, друг? — улыбнулся я, и, достав из ящика стола перо, чернильницу и пергамент, уселся поудобнее.

***