Ученик афериста (СИ)

— Альбус.

— Папа.

Словно впервые друг друга увидели.

Кипы бумаг, которые были сложены на массивном ясеневом столе, стопка нераспечатанных писем, три перекрикивающих друг друга Громовещателя — все это говорило о том, что рабочий день папы достиг своего зенита.

— Журналисты еще не отступили? — не дав мне объяснить цели моего визита, поинтересовался отец. — Старуха Рита сегодня достала всех. Три раза ловил ее на своем столе.

Я, представив эту гламурную старушенцию на столе, заваленном бумагами, вскинул брови.

— Она анимаг, — пояснил отец, заметив мое недоумение. — Ал, что-то случи…

— Мистер Поттер, весь выпуск гриффиндорцев двухлетней давности опрошен. — Незнакомый мракоборец заглянул в кабинет и, не утруждая себя любезностями, прямо доложил. — Ничего.

— Как и следовало ожидать, — отозвался отец, на миг забыв о моем присутствии. — Опросите отчима.

— Опрашивали.

— Ну еще раз опросите. Позови кого-нибудь, пусть найдут его четвертую мачеху.

— Что-о-о?! — громко протянул я, когда мракоборец скрылся за дверью. — Что у вас происходит?

— Дело Скорпиуса остается открытым, — очень скомкано пояснил отец. — Версия о самоубийстве еще не считается официальной.

Я на миг растерялся.

— Поэтому в отделе аврал?

— Именно, — лаконично ответил отец. По одному виду было ясно и понятно, что сейчас его отвлекать не следует.

Но я все же решил рискнуть.

Честно говоря, я понятия не имел, что ему сказать. Нет, ну вы только представьте, что ваш родитель, блюститель закона и ходячая эмблема справедливости, сейчас должен узнать от вас о вашей тайной жизни, напрямую связанной с криминалом. Меня это очень пугало, но помня о том, что вскоре именно моя голова может оказаться в коробке, на манер того утреннего подарка картели, я, краснея, бледнея, синея, стуча зубами и чуть ли не заикаясь, был готов рассказать все.

Но удача обходила меня стороной.

— Поттер, что там с расследованием? — Бойкая Рита Скитер, вцепившись пальцами в дверной косяк, заглянула в кабинет, а трое мракоборцев пытались вытолкать ее прочь.

— Увести! — рявкнул отец так, что я от неожиданности упал в рядом стоящее кресло.

Недовольные вопли Риты Скитер были слышны даже когда ее в очередной раз выгнали за двери.

— Ал, так что ты…

— Мистер Поттер, вдова Малфоя не сказала ничего нового. — В кабинет снова заглянули.

— Потому что ее расспрашивают уже седьмой раз, — злился Гарри Поттер. — Ищите связи на стороне. Не поверю, что Скорпиус Малфой ограничивался только одной девушкой.

Мракоборец быстро кивнул и трансгрессировал.

— Так, Ал, только давай быстро, — снова вспомнил обо мне отец. — Сам видишь, здесь просто дурдо…

— Мистер Поттер! — На сей раз мне помешала молодая короткостриженая ведьма в короткой синей мантии — секретарь. — Пришло письмо от магловской полиции по поводу дела Малфоя.

— Что? — вскинулся отец.

— Какой-то умник, обнаруживший тело Малфоя первым, зачем-то вызвал полицейских, и сейчас они интересуются, каким образом у них забрали громкое дело и почему никто не знает деталей расследования.

— ДА ОНИ ЧТО ТАМ, ПОДУРЕЛИ?! — взревел главный мракоборец.

Я снова чуть не начал заикаться.

— Я им устрою «детали расследования», — с остервенением захлопнув папку, гаркнул отец и широким шагом поспешил к двери.

Но затем, удосужившись вспомнить обо мне, обернулся.

— Ал, сам видишь, что здесь творится, — устало сказал он. — Слушай, давай вечером, я приду домой и мы поговорим спокойно.

Не знаю даже: это успокоило меня или напрягло еще больше.

Но я кивнул и покинул кабинет вслед за отцом.

— Пап, — протянул я, когда мы вышли в коридор. — Кроме Доминик у него не было девушек.

Папа посмотрел на меня так, словно впервые узнал, что у него есть сын.

Интересно, а почему никто не догадался опросить меня, лучшего друга этого покойного несчастья?

Отец, кажется, задумался о том же.

— Ну, это сужает круг, — пробормотал он. — Значительно сужает, кто бы мог подумать, что Скорпиус был однолюбом.

— Парней ищите, — хмыкнул я и направился к выходу.

Рабочий день в Отделе Мракоборцев заканчивался ровно в восемнадцать ноль-ноль, а значит, у меня было ровно четыре часа на то, чтоб придумать разумные и спокойные слова, которые убедят Гарри Джеймса Поттера не убить меня на месте за то, чем я занимался в течение года.

***

В Годриковой Впадине было тихо всегда.

Даже единственный в округе паб не собирал возле себя стереотипно громких завсегдатаев.

Я ночевал дома впервые за долгое время и тишину чувствовал довольно остро: на Шафтсбери-авеню постоянно было довольно шумно, как-никак центр города, а в Паучьем Тупике каждую ночь звучали единой симфонией возгласы: «Круцио!» и выстрелы, уже не говоря о постоянных воплях и завываниях.

На кухне все еще пахло ужином: премерзкий запах жирных жареных сосисок и картофельной запеканки. Да, маму нельзя было назвать поваром от Бога, но раньше, помню, я любил запах еды. Сейчас же меня тянуло на тошноту, а сама еда хоть и оказалась вполне съедобной, но голода не утолила ни на крупицу.