Ученик афериста (СИ)

— Мне очень жаль. — Это прозвучало довольно цинично. — Но ты же втянул меня в это.

— Никто не требовал от тебя занять вакансию старшего специалиста в области наркоторговли!

— Но никто и не помешал.

Аферист раскрыл рот в желании все мне высказать, но то ли захлебнулся потоком собственных слов, то ли напрочь лишился дара речи.

— Старый, ничего личного, — сказал я. — Но пойми и меня: я не планировал умереть от рук вышестоящих барыг, и если для безопасности необходимо открыть отцу все карты, я готов это сделать.

— О, я представляю, — выплюнул Флэтчер. — Гарри будет в восторге.

— Но я выживу.

Наземникус поджал губы и поднялся с просевшего дивана.

— Ну, оно, конечно, и правильно, — согласился аферист. — Знаешь, будь у меня родственник-мракоборец, я бы и не объяснял ничего, сразу б жаловаться побежал. Всех бы выдал. А у тебя не просто родственник, у тебя папа мракоборец, причем самый главный. Но ты, студент, вот о чем подумай: я тебя Морану не сдал и не сдам.

— Потому что я тебе нужен, не по доброте душевной, — хмыкнул я.

Флэтчер невесело усмехнулся.

— Потому что я поверил в тебя, балбес. Потому что увидел в тебе не зеркальную копию твоего папаши, которую мне было в радость гонять по притонам, а одного из лучших представителей беззакония. Только я, Поттер, слышишь, только я вижу в тебе не сына Гарри Поттера, а самостоятельную личность, какой бы дерьмовой она не была. Скажи мне, скажи, Поттер, многие верили в тебя? Только я. Скажи мне, что ты умеешь вообще делать в своей жизни лучше других? Правильно, продавать наркотики. Кто тебя этому научил? Ну конечно я. Кто не дал тебе сдохнуть от сраного заражения, когда тебя покусала кровопьющая шлюха? Опять я! Благодаря кому ты сидишь сейчас на диване, живой, здоровый, богатый и с занебесной самооценкой? Благодаря мне, Поттер, только благодаря мне. И сдать меня с потрохами своему папаше — не лучшая благодарность, задумайся над этим.

— Благодарность? — разъярился я. — Ты год делал на мне деньги. Ты заставлял меня врать семье и друзьям, ты заставил меня работать в книжном магазине, где я оттирал чьи-то мозги от стены, прежде чем работать, ты заставил меня пойти на ограбление особняка Тервиллигеров, ты заставил меня поверить в то, что мой кузен — хладнокровный убийца. Так что не строй из себя заботливого покровителя, тебе совершенно не идет этот образ.

Наземникус круто развернулся, да так, что на нем чуть не треснул пиджак.

— Делал на тебе деньги? А разве я мало тебе платил, скажи, Поттер?! Заставлял врать? А сам ты не шибко стремился всем рассказывать о своей профессии. Или я ошибаюсь? В книжный тебя, бедного, загнал? Да чтоб ты, неблагодарная свинья, по переулкам не шатался и тебя не прирезали конкуренты, или, что хуже, не застукал никто. О, а ограбление особняка Тервиллигеров — главный ужас! — орал Наземникус. — Не благодаря ли этому ты обзавелся любовницей из Визенгамота, а, студент?

— И теперь из этой сомнительной благодарности я должен умирать с тобой за компанию?

— Можно и умирать. А можно просто спросить совета у человека, который все шестьдесят лет своей жизни занимается тем, что мешает мракоборцам, магловской полиции, преступникам и недовольным клиентам себя сцапать, да, Поттер, это я на себя намекаю, — прошипел Флэтчер и, ринувшись ко мне, явно в желании залепить пощечину, споткнулся о ту самую коробку.

Голова, внутри коробки, ударилась о картонные стенки, и чуть выкатилась на пол, как самый настоящий резиновый мячик.

Секунду мы оба смотрели на голову.

— А знаешь, что? — устало сказал Наземникус, опустившись на диван. — Что хочешь делай. Флаг в руки.

— Не сказать, что я ждал твоего «благословения».

— Тогда почему ты все еще здесь?

Отвернувшись, я подхватил рюкзак и, поднявшись по лестнице, покинул злополучный подвал. Флэтчер что-то съязвил мне вслед, но мысли мои были уже далеко.

***

Жизненный опыт подсказывал, что приходить на работу к отцу в разгар рабочего дня — себе дороже: тот будет занят настолько, что от силы скажет мне пару слов, усадит куда-нибудь в уголочек и каждый час будет говорить, что поговорит со мной через «пять минуточек».

Но мое упорство, разгоряченное склоками с Флэтчером и элементарными волнениями за свою жизнь, все же привели меня на этаж Отдела Мракоборцев.

Работа, как помню, кипела: снова кто-то куда-то бегал, кто-то кричал, впрочем, все как и в тот день, когда я и та мелкая девчонка-оборотень проникли в камеру к Луи, разве что взмыленные мракоборцы уже и не пытались разгонять репортеров. Чем и пользовалась престарелая Рита Скитер, возглавившая толпу журналистов.

— Свободу прессе! — кричала она, расталкивая тростью, щедро украшенной фальшивыми драгоценными камешками. — Кто убил Скорпиуса Малфоя?!

Покосившись на Риту, как на идиотку, я беспрепятственно толкнул двери в отдел и, поздоровавшись с мракоборцами, дошел до конца довольно широкого коридора, сплошь уставленного письменными столами, и, остановившись у двери с позолоченной табличкой «Г. Д. Поттер», робко заглянул в кабинет отца.

Отец, встрепенувшись, убрал руку, которой подпирал лоб, и удивленно на меня взглянул.