Ученик касты глубин

— Да ладно, — хмыкнул я, — ты же видишь, с каким разлётом падают камешки… Вот и ориентируйся.

— Так это камешки, — вздохнул Хэч, — а когда пойдут Вместилища? Где их искать?

— Успокойся, — отмахнулся я, — не пропустишь.

— Ты говоришь так, — вздохнул паренёк, — словно уже знаешь, что это.

— Откуда? — деланно удивился я.

Ну его. Зачем парня грузить всеми этими сложностями. А о Вместилищах ему в своё время дед расскажет.

Солнце зашло, и ночь раскинула над нами своё звёздное одеяло. В который раз я поражался, насколько здесь звёздное небо яркое. Понятно, что широты южные. Понятно, что воздух над океаном чище. Но я же бывал в подобных местах на Земле, неужели просто не обращал внимания? Или всё-таки юношеский организм Хеху, особенно молодая гормональная система доставшегося мне тела, делали все ощущения более насыщенными? Именно на этот счёт я относил все свои внезапные перемены настроения, от которых уже и отвык.

— Скатик, — Руйха уже давно закончила есть и некоторое время задумчиво пялилась на угли, что оставались от костра. Теперь же она обернулась ко мне, — ты меня не проводишь?

— Не вопрос.

Я поднялся, подал ей руку.

— Куда пойдём?

— Да просто, — сказала девушка негромко, когда отдалились от остальных на несколько шагов, — отойдём подальше.

Хорошо, я мысленно пожал плечами.

Кто-то из ребят подкинул в костёр ещё топлива, ибо позади нас света добавилось. Очень хорошо, костёр как бы создавал световую завесу: освещая пятачок возле себя, добавлял темноты в остальных частях рифа.

— Я хотела сказать тебе спасибо, — Руйха ко мне не оборачивалась, стояла спиной, глядя куда-то в сторону лагуны.

— За что? — на автомате переспросил я.

— За то, что не бросил. Там, под водой.

— Да ладно, — хмыкнул я, положил ей руки на плечи и прижал к груди. — Во-первых, ты моя девушка, — а значит… — и замолчал.

Блин, а что говорить? Всё, что ни скажу, будет слишком пафосно. Помолчал и добавил:

— А потом… Да что со мной-то могло случиться?

Руйха вывернулась в моих объятиях, повернулась лицом ко мне. Пару-тройку секунд её глаза сканировали моё лицо.

— Я видела, — выдохнула девушка, — ты же сам чуть не утонул.

— Так не утонул же, — попытался отшутиться я, — да и потом… кто-нибудь всё равно бы спас.

Пауза.

— Кто? Семис, Алеки… — с какой-то тоской в голосе проговорила подруга и невесело усмехнулась, — кто-нибудь о них вспоминает?

Я не нашёлся, что сказать.

— Вот и меня бы сегодня никто не вспоминал, — закончила она жёстко, опустив голову и уставившись мне в грудь.

— Ну что ты такое говоришь? — сам понимая, что несу какую-то чушь, сказал я.

— Да, — она часто закивала, прижалась ко мне крепко, — у меня есть ты! Ты меня не бросишь!

— Конечно, не брошу, — я погладил её по волосам.

— Представляешь? Я так испугалась… — призналась Руйха, — когда поняла, что верёвка отвязалась и что я могу так и остаться здесь… В смысле там, на дне…

— Ну что ты! — я попробовал её ободрить. — Ты могла бы просто всплыть. Ты ведь умеешь плавать!

— Умею… Но… Я же плаваю по верху!

— А какая разница? Это почти так же, только не по поверхности, а снизу вверх.

— Не знаю… — она покачала головой, — я ведь не пробовала!

— Давай научу.

Она лишь вздохнула.

— Ты просто растерялась. Ведь дед учит нас опускаться лишь с камнем, а подниматься по верёвке…

Но девушка меня тут же перебила:

— Скатик, не надо! Пожалуйста, — в голосе появились умоляющие нотки, — не говори плохо про Наставника. Как ты не понимаешь! Ему решать, кто из нас в результате станет человеком глубин, а кто нет!

— Он что? Отец глубин? — я усмехнулся.

— Нет. Но его слово тут будет главным… Скатик, — она чуть отстранилась, заглянула мне прямо в глаза своими полными слёз глазами, — я прошу тебя… я умоляю… Ты ведь не знаешь, а я, ещё будучи маленькой девочкой, так просила у духов, чтоб они послали мне заботливого мужа. Чтоб он берёг меня, защищал от всего и никогда-никогда не поднимал на меня руку!

Я чуть не поперхнулся от неожиданности.

— Что?!

— Ты же не будешь меня бить, — с затаённой надеждой в голосе чуть ли не шёпотом спросила девушка, — когда шаман проведёт обряд и мы станем мужем и женой?

— Господи, Руйха… — вырвалось у меня, — да зачем мне тебя бить? Ты чего несёшь?

Но она словно не слышала меня.

— Мой папа никогда не бил маму. Никогда! Он так её любил…

Она вновь уткнулась лицом мне в грудь и тихонько всхлипнула. А я остался стоять, обнимая её хрупкое тело, в лёгком охреневании.

Нет, то, что иные мужья поднимают руку на своих благоверных, я в курсе, не вчера родился. Просто для меня ударить женщину или ребёнка — это всё равно что в ногу им выстрелить. Например, за то, что ребенок расшумелся, а жена, скажем, пережарила котлеты! Настолько это не укладывалось в голове, настолько это было несопоставимо… Хотя, по правде… Я же этими руками людей убивал, мне ли применять силу по отношению к слабым? Был бы я хлипкий очкарик… Или обрюзгший губошлёп с пивным брюшком… Впрочем, даже примерять такое на себя не хочу!