Ученик колдуньи

Сегодня Нанну увела бригаду ещё дальше в недра парка. Переплетенные ветви цветущих деревьев полностью скрыли из виду громаду колдовского замка. В стоячей воде каналов, которые здесь образовывали целую сеть, плавали опавшие розовые лепестки и отражались кружева деревянных беседок, каменных часовен и тонких мраморных колонн, увитых плющом.

— Сюда прибудут хозяева рек, — объяснила Нанну и кивнула на ряды емкостей, из которых торчали разноцветные бутоны. — Нужно как следует вычистить бассейны и насадить речных лилий. Наяды обожают вплетать их в волосы.

— А лилии успеют прижиться? — вежливо спросила Гвендолин, чьи мысли блуждали далеко от забот Нанну.

— Кагайя постарается. Так что нужно управиться до ее появления — не горю желанием выслушивать ругань и придирки.

Трудно не согласиться, подумала Гвендолин и с усердием принялась за работу. Время помчалось стрелой. Нежные, упругие лепестки кувшинок ласкали пальцы, теплые солнечные лучи, медом сочащиеся сквозь древесную листву, припекали голову и плечи. Запах речной сырости смешивался со сладким цветочным ароматом, и Гвендолен млела от удовольствия, позабыв о своих ночных терзаниях. Когда солнце раскочегарилось, забравшись в зенит, и от жары стала волнами накатывать дурнота, Нанну приволокла две корзины, накрытые полотенцем. Ту, что побольше, отдала чистильщикам: люди устало попадали на траву, обтирая лица повязками и платками, и принялись за еду. Вторую вручила Гвендолин.

— Раз уж тебе идти к господину Айхе, отнеси ему обед. Дориан сказал, что возле южной башни он устроил себе тайную площадку для тренировок в боевой магии, вот там и проторчал, поди, полдня без еды и питья. Заодно и сама пообедаешь.

— Хорошо, — Гвендолин внезапно оробела, принимая корзинку. — А как мне найти эту башню?

Нанну указала на едва приметную мощеную камнем тропку, терявшуюся в стороне от каналов, и добавила:

— Никуда не сворачивай.

— Ладно.

— И пусть он проводит тебя обратно, иначе заплутаешься.

Гвендолин послушно кивнула, но твердо решила запомнить дорогу и не навязываться Айхе с просьбами. Уж по единственной-то тропинке она добраться сумеет и без посторонней помощи.

Предвкушение от предстоящей встречи с Айхе радовало и пугало одновременно. Гвендолин шла, то ускоряя шаг, то почти останавливаясь, чтобы перевести сбившееся от волнения дыхание. На небе не появлялось ни облачка, солнце не ведало милосердия и палило все нещаднее, и она не торопилась раскручивать узел на затылке — от волос жара станет нестерпимой. Давно хотелось пить. Раз уж обед в корзинке рассчитывался на двоих, Гвендолин сочла приличным разворошить его и достать фляжку с водой. Сразу полегчало.

Отыскать дозорную башню особого труда не составило. Видимо, проторенной тропинкой пользовались слуги, посланные на сбор трав, грибов или ягод, а также охотники, обеспечивавшие замок дичью. Надломленная башня со щербатой верхушкой примыкала к крепостной стене, на внешнюю сторону которой уже настырно наседали лесные дебри. Вскарабкавшись на крытую галерею, Гвендолин бросила взгляд по ту сторону: кто-то изрядно потрудился, разворотив каменные укрепления, выкорчевав вековые деревья и избороздив землю глубокими свежими оврагами.

— Гвендолин!

Она отвернулась от устрашающего пейзажа и поискала глазами источник голоса.

— Привет! — Айхе помахал ей рукой со ступенек, ведущих на башню. Несколько минут ушло на то, чтобы спуститься со стены. Торопясь и подворачивая ноги на осыпающемся каменном крошеве, Гвендолин спрыгнула на твердую почву. И только тут вспомнила, что так и не выдернула из волос шпильки.

— Я уже не надеялся тебя дождаться, — признался Айхе и похлопал ладонью по ступеньке рядом с собой: мол, присаживайся.

Разве она могла не придти? Ох, даже если бы с неба обрушился холодный ливень, грозивший очередной простудой, и даже если бы Нанну нагрузила ее работой по горло…

— Я принесла обед, — она поставила корзинку к ногам Айхе. — Только воду выпила… ужасно жарко.

— Ничего, вода у меня есть. — Айхе заглянул под полотенце. — Ну надо же, целый цыпленок. Будешь? Тут явно на двоих.

Гвендолин пожала плечами и едва не ляпнула: «Да я не голодная». Вот было бы вранье. Есть хотелось не меньше, чем пить, но от привычно накатившей цепенящей волны смущения в мыслях рождалась одна чушь.

Перепачкавшись жиром, Айхе разорвал цыпленка напополам голыми руками и протянул Гвендолин ее долю.

— Умираю с голоду. Нанну молодец, отлично придумала. Не замечал за ней раньше склонности к материнской заботе.