Ученик пекаря

Мелли разомкнула объятия, чувствуя, как неохотно Джек отпускает ее. Не желая обнаружить перед ним, как ей самой не хочется от него отрываться, она, пунцовая и задыхающаяся, отвернулась и устремилась наружу. Джек бегом догнал ее.

— Куда теперь? — спросила она, не смея взглянуть на него.

— В лес.

Глава 20

Город Тулей окружали холмы и взгорья. Сюда, как и в Рорн, путники добирались в основном морем. Только морем Тулей и жил: холодные чистые воды, омывавшие его, изобиловали рыбой, крабами и омарами. Говорили, что тот, кто отведает тулейской рыбы, никакой другой уже в рот не возьмет до конца своих дней.

Кроме рыбы, Тулей славился своими вышивками. Когда рыбаки на долгие недели уходили в море, их жены, собравшись вместе, создавали свои сказочные полотна. Месяцами, а то и годами они вышивали картины, на которых оживали невиданные существа, древние герои и прекрасные принцессы. Рорн и Марльс охотно платили большие деньги за эти искусные работы. Тулейские рыбачки брались и за менее крупные заказы, вышивая диванные подушки и шали. Эти изделия пользовались огромным спросом. Всякая девушка не выданье мечтала о тулейской шали.

Таул и Хват поднялись на взгорье, и перед ними открылся город. Тулей, приютившийся на самом краю утеса, выглядел так, будто вот-вот обрушится в океан. Он был куда меньше Рорна и далеко не столь великолепен. Ни мраморных дворцов, ни шпилей — лишь низкие домики, выбеленные песком и солью.

Таул, ни разу не бывавший в Тулее, почувствовал знакомое волнение с примесью тревоги, всегда охватывающее его при посещении новых мест.

— Вперед, Хват, — сказал он, устремляясь вниз с холма. — Если поторопимся, будем там еще до полудня.

Хват помчался за ним, и вскоре они, порядком запыхавшись, уже спустились вниз. Таул не прочь был немного передохнуть, но Хват уже взбирался на следующий холм.

— Эй, Таул! — крикнул он. — Неужто ты допустишь, чтобы я вошел в город первым?

Таулу ничего не оставалось, как последовать за ним.

Несколько часов спустя они, вконец разбитые, подошли к городу. Запахло рыбой — в Тулее не только ловили ее, но коптили и вялили. Она сушилась на солнце, тонким слоем расстеленная на огромных соломенных матах. Таул с мальчиком прошли мимо множества таких матов, за которыми присматривали малые дети или сторожевые гуси.

Жизнь в городе так и бурлила — огромный рынок занимал всю улицу. Торговцы под яркими навесами выкликали свои товары:

— Ленты, цветочки, брошки для вашей любезной!

— Рыба, рыба, самые крупные на свете омары!

— Перец и прочие специи из далекого Тиро!

— Яблочки, дешевые яблочки, совсем немножко помятые. Если вашим детишкам такие не по вкусу, спеките сладкий пирог.

Таул смотрел и слушал, глазея на товары и прикидывая, чем бы побаловать мальчика.

Хват не переставал удивлять его с тех пор, как они стали путешествовать вместе. Энергия в этом мальчишке никогда не иссякала: утром он вставал раньше Таула, целый день бежал впереди и готов был болтать хоть всю ночь. Он желал знать все о прославленных героях, но любил только те рассказы, где витязь в конце концов обретал груду золота и драгоценностей. Слушая о героях, которые умирали в нищете или раздавали бедным все свои деньги, он только недоуменно качал головой.

Он признался Таулу, что взял с убитых грабителей не только деньги, и достал из своей котомки большой зазубренный нож. Таул предложил научить его, как пользоваться ножом для самозащиты, но Хват сказал, что уже неплохо усвоил эту науку. Видя недоверие Таула, он проделал несколько весьма ловких приемов, чем рассеял все сомнения рыцаря.

В одном ларьке продавались горячие, восхитительно пахнущие пирожки с крабовым мясом. Таул купил два, а третий продавщица вручила ему бесплатно.

— Вы очень добры, сударыня, — с поклоном сказал Таул.

— Пустяки, сударь. Вы нездешний, это сразу видно по вашим золотым волосам, а в Тулее всегда рады путникам. — Женщина ласково улыбнулась, Таул поблагодарил ее и повернулся, чтобы отдать пирожок Хвату, но того и след простыл. Таул подумал, что малый, возможно, решил покинуть его, оказавшись в городе. Что ж, все к лучшему. Пусть остается там, где вокруг люди и всегда можно найти пищу и кров. Таул уселся на широком парапете и съел два пирожка, а третий, завернув в тряпицу, оставил на потом.

Он начал уже дремать на теплом полуденном солнце, когда что-то стукнуло его в висок. Он открыл глаз — мальчишка стоял рядом, ухмыляясь и примериваясь в него другим камешком.

— Ага, поймал я тебя?

Таул соскочил со стены и схватил мальчишку за ухо.

— Чего это тебе вздумалось бросать меня? А если бы ты потерялся?

— Я не упускал тебя из виду, — заверил, высвободившись, Хват.

— И чем же ты при этом занимался?

— Да так... промышлял.

— Ну-ну, — тяжело вздохнул Таул. — И много напромышлял?

— Много, в Тулее есть чем поживиться, доложу я тебе. У покупателей на этом рынке денег больше, чем им необходимо. Я просто снял сливки — излишки, так сказать.

— Сколько всего?

— Не вижу причины сообщать тебе это, мой друг. — Но заносчивая усмешка мигом покинула Хвата, когда Таул сгреб его за вихры.