Ученик Путилина

Первоначально такие практические занятия успеха жандармской стороне не давали. И с одной и с другой стороны физически крепкие мужики. В реальной толпе так не бывает, то женщина, то хилый мужичок, а то и крепок сам, но трусоват. Всегда найдется слабина, есть возможность пробиться к горлопану. Да еще и скрутить надо уметь. Чтобы оружием революционер воспользоваться не смог, не ранил или убил и жандармов и гражданских. Баллистической экспертизы еще не существовало, и вину будут валить на жандармов. Был уже в Киеве такой прецедент. Пришлось учить захватам, некоторым приемам борьбы. Павел сильно пожалел об отсутствии наручников. Их и надеть и снять можно быстро. А во время жандармов использовались только ручные или ножные кандалы. Надевались и снимались кузнецом, расклепывались заклепки. Вес кандалы, особенно ножные, имели изрядный. Цепь, их связывающая, тоже серьезная. И поэтому при этапе, когда осужденных гнали пешком, многие растирали кандалами ноги в кровь. Приходилось их везти на телегах. Не во все уголки огромной империи еще протянулась железная дорога, чаще арестантов гнали пешком. Значительно позже для них были созданы «столыпинские вагоны», с решетками, с помещениями для охраны.

Отношение жандармов в дивизионе через какое-то время к Павлу изменилось, стало уважительным. И вахмистры и нижние чины видели – ротмистр не гоняет служащих попусту, занимается делом.

А через четыре месяца, зимой, на Павла состоялось покушение. Он сначала не понял, то ли следили, выбрав его объектом, то ли случайность. Но не уголовники, точно. С их методами Павел был хорошо знаком по службе в Сыскной полиции.

Зимой темнеет рано. Четыре часа пополудни и уже смеркается. Этим днем Павел задержался до семи. Торопился домой. Зимой в Петербурге промозгло, мороз, ветер, с Финского залива влажность. Тротуары хоть и песочком посыпаны, но не везде. И не только под ноги смотреть надо, но и вверх, ибо сосульки висели над тротуаром и были угрожающих размеров.

Павел был в форме, теплая шинель, шапка, на ногах байковые портянки под сапоги. Все мысли были о теплой квартире, горячем чае с бутербродами. А после почитать «Губернские ведомости».

И вдруг впереди темная мужская фигура. Да не навстречу, а шагнула из парадного. Но дверь не открывалась, не хлопала. Стало быть, мужчина стоял в углублении, перед дверями, явно ожидая. Павел сразу насторожился, правой рукой расстегнул клапан кобуры, обернулся назад. А сзади еще один появился, метрах в десяти. Павел револьвер выхватил, курок взвел.

– Стой!

А человек из рукава вытряхнул кистень. Это грузик свинцовый или чугунный, даже костяной на тонкой цепочке или тросике. При должном навыке оружие страшное, дробящее, а главное – бесшумное.

Бросок кистеня в голову, череп на куски и без шума и пыли. Оружие грабителя, политические пользуются больше цивилизованными методами – ножом, револьвером, зарядом взрывчатки. Павел выстрелил ему в правое плечо, мужчину отшвырнуло, он упал. Павел крутанулся на каблуках, а второй мужчина уже в пяти шагах и в руке нож. Павел взвел курок и выстрелил в грудь, почти в упор, потому как мужчина почти бежал. Покушавшийся был убит. Сразу раздались трели свистка. Так дворники вызывали городового. И полицейский не заставил себя ждать. Топая, оскальзываясь, вывернул из-за угла. Увидев жандармского офицера, вытянулся.

– Что случилось, ваше благородие? Кто стрелял?

Как будто не видит револьвера в руке Павла.

– Нападение на меня. Одного убил, второго ранил.

– Ага-ага, сейчас мы его в тюремную больничку, а потом на допрос. А этого в покойницкую определим.

Павел убрал оружие в кобуру. Городовой попросил:

– Не уходите, ваше благородие, я быстро обернусь.

В самом деле, быстро вернулся с санями. Вместе с извозчиком забросил в сани труп и раненого, сняв с кисти кистень.

– Вот, значит, как! С кистенем! Придется вам, ваше благородие, в полицейскую часть пройти, написать объяснительную – что и как.

– Обещаю.

Полицейский укатил на санях, а Павлу пришлось идти в полицию, аж за три квартала, писать бумаги. И к себе на квартиру он попал уже после полуночи, голодный и злой. Однако же одно понял: от покушения никто не застрахован. Через несколько дней, как и обязался, снова зашел в полицейскую часть. Раненного Павлом уже успели допросить, и полицейский следователь соблаговолил дать почитать протокол.

Оказалось – не уголовники. Впрочем, Павел так и предполагал. За Павлом следили несколько дней, используя закрытую кибитку. Причем на вопрос: «Почему покушались именно на ротмистра?» нападавший ответил:

– Так он же жандарм! И уже поэтому заслуживает смерти!

То есть на месте Павла мог оказаться любой жандарм или чиновник, не личная неприязнь была тому причиной.

Глава 9 Смертельное ранение