Ученик рун. Том 2

Стараясь даже не дышать, я аккуратно снял руки с плоскости печати и потянулся магической силой к зоне между внутренним и внешним контуром. Насытить его силой, а потом — привести заклинание в действие.

Я стоял у самого порога, так что в момент, когда внутренний контур был разорван и на пол лег охранный контур с парализующей печатью Эонх, я оказался за его пределами. Теперь любой, кто посмеет войти внутрь, застынет каменным изваянием на несколько минут — достаточно, чтобы Ирман схватил свой боевой амулет и покрошил бандита, что пытается добраться до учителя, как кочан капусты.

А если надо будет снять печать — достаточно позвать Витати. Пара движений ладонями, и ее Вун разорвет заклинание на части, будто бы его тут и не было.

Теперь учитель был в безопасности. А мне стоит вздремнуть — слишком долго я дышал сладким дымом дурманящего желтоцвета.

Глава 2. Белый свет Вун

За полторы недели, что мы провели на постоялом дворе, охранный контур, установленный в комнате учителя, срабатывал дважды.

Первый раз в капкан охранного заклинания попался сам Ирман. Слуга заступил за границу печати, что заходила в его комнату через стену, из-за чего и получил целую порцию непередаваемых впечатлений. По словам самого Ирмана, он чуть не помер там, в комнате, замерший как каменное изваяние и сосредоточенный лишь на том, чтобы сделать очередной вдох сжатой руной Эонх грудиной.

Так как мы с Витати лишний раз Ирмана не беспокоили, то и простоял он так, кряхтя и хрипя, все время действия заклинания — добрых четверть часа.

— В следующий раз будь аккуратнее с колдовством, Рей! Я просил поставить сигнальный контур, а не расставлять на меня ловушки! — рычал мне в лицо противный слуга, когда действие заклинания наконец-то прошло, и он добрался до нашей с Витати комнаты.

Я стоически выслушивал брань Ирмана, дочь Келанда же откровенно забавлялась, наблюдая за ситуацией со своего лежака.

— Так смотреть надо было, где круг начинается! — попытался я дать отпор, чем привел слугу практически в бешенство.

— Ты должен думать своей пустой башкой о последствиях! Ты ученик мага, а не я! — прошипел Ирман.

— Хорошо! Хорошо! Как обновлю печать, поставлю еще одну — просто сигнальную! На шаг шире! Так пойдет?!

— Пойдет! — резанул слуга и вышел, хлопнув дверью.

Из коридора еще пару мгновений доносилось ворчание слуги, после чего хлопнула вторая дверь — уже в комнату Осиора, после чего все стихло.

— И долго это будет продолжаться? — спросила Витати. — Насколько я помню планы твоего учителя, мы должны были за шесть недель добраться до восточного побережья, а там по тракту — к Шамограду. А мы уже неделю торчим здесь. Он вообще как, оклемается?

Ответа на этот вопрос у меня не было. Как долго Осиор пробудет без сознания? Поясной маг до сих пор валялся в бреду, а когда приходил в себя, начинал выть от боли. Желтоцвет мы использовали сейчас даже не как дурман, что притуплял чувства, а вообще, как снотворное. Но долго так продолжаться не может, ведь пыльца, как говорили в порту Нипса, мозги в кашу превращает. А учитель был нужен нам в здравом уме, нужен мне.

— Не знаю, надеюсь, скоро, — пожал я плечами.

За прошедшую неделю Ирман пару раз выбирался в город и нашел для нас транспорт — старую почтовую повозку с крытым верхом и пару лошадей к ней. На эту покупку ушла почти половина оставшихся у нас денег — пятнадцать полновесных. Хотя я уверен, прижимистый Ирман еще не менее дюжины монет спрятал в каком-нибудь дальнем конце сундука, на самый черный день.

Почему выбор пал на такой транспорт? Как справедливо заметил слуга, я держаться верхом не умел, да и учитель, даже если придет в себя, сесть в седло сможет не скоро. Так что лошади для всех четверых отпадали — хотя Витати, узнав, что ей, уроженке степей, придется трястись в какой-то телеге, очень яро запротестовала. Но тут ничего не попишешь — деньги, что мы отложили на путешествие, сейчас сжирала дорогостоящая аренда, ведь драли с нас по двенадцать серебрушек в день без учета еды. И это при учете, что Ирман сходил на рынок, к столам менял, и перевел деньги Лаолисы в имперскую монету, не давая больше трактирщику задирать цену из-за «неправильного» серебра. Благо, что хоть система монетного счета в Дагерии была такой же, точнее, это весь прочий континент считал так же, как и в Империи.

А вот во второй раз в мою охранную печать, которая, кстати, с каждым разом давалась мне все легче и легче, попал тот, кого мы вообще не ожидали увидеть замершим посреди комнаты. В ловушку печати Рад-Эонх угодил сам Осиор.