Ученик убийцы

Гаррик стиснул ее локоть еще крепче.

– Нет, Лэйси Боггс, я далеко не безобиден. Поверь, во мне очень много зла и жестокости, которые только и ждут, на кого бы им обрушиться.

Лэйси нерешительно улыбнулась, и Гаррик заметил, что она немало постаралась, отбеливая свои деревянные зубы лимонным соком.

– Только не на меня, мистер Гаррик. Разве я не выполняла ваши задания всегда слово в слово? Кто, как не я, отыскал для вас тогда того французского графа? Которого потом так жестоко убили… – Лэйси внезапно расширила глаза и прикрыла рот ладошкой. – То есть, конечно, я не имею в виду, что вы имеете к этому хоть какое-то отношение. Такой благородный джентльмен… Само собой, это чистое совпадение.

У Гаррика не было ни времени, ни терпения выслушивать ее болтовню.

– Угомонись, Лэйси. Против тебя я ничего не имею. У меня просто есть для тебя работенка. Помнишь моего мальчишку, Райли?

Испуганное лицо женщины немного расслабилось.

– Ага, помню, конечно. Славный такой малый, только глаза беспокойные. По-моему, он немножко нервный, вот что.

– Верно, это он. Мне нужно, чтобы ты нашла его. Задействуй любого, кого захочешь. И, если не сможешь передать весточку мне лично, скажи старому Эрнесту, чтобы послал голубя в театр.

Лэйси потянула носом, как будто могла почуять запах денег.

– Лондон большой город, мистер Гаррик. Целых три миллиона душ. Не дадите девушке какую-нибудь подсказку?

– Я буду щедр, Лэйси. Целых две подсказки. Первая: Райли может направиться прямиком в Олд-Найчол, потому что ему известно, какое отвращение я испытываю к этой помойной яме.

– А вторая?

– Возможно, он странствует вместе с девушкой-индианкой. Хорошенькая, но опасная, как змея.

Лэйси Боггс задумчиво пожевала, прищелкивая деревянными зубами.

– Индианка в Олд-Найчол. Ее и выслеживать особенно не придется, найдется сама.

Гаррик извлек из кармана соверен.

– Если справишься с заданием, получишь еще один золотой. Если нет, я заберу этот обратно из твоей мертвой руки. Поняла меня?

Лэйси Боггс вздрогнула, как будто на улице неожиданно похолодало, однако ее рука уже вынырнула из-под шали и сгребла монету.

– Поняла. Разыскать мальчишку и послать весточку.

Гаррик прихватил ее подбородок костлявыми пальцами:

– И никакого джина, пока дело не будет сделано.

– Никакого джина. Даже ни глоточка.

– Что ж, прекрасно, Лэйси, – сказал Гаррик, отпуская женщину. – А теперь проваливай в Олд-Найчол. У меня тут дела.

Лэйси потерла проступившие на подбородке пятна.

– Собираетесь поставить денежки, мистер Гаррик? В таком случае подумайте дважды, сэр. У Отто Маларки все ставки подтасованы, так что он никогда не проигрывает.

Гаррик деловито похлопал себя по пальто и штанинам, проверяя рассованные по потайным карманам ножи.

– Эту игру не подтасует даже сам всемогущий король Отто Маларки. Он ввязался в драку, победить в которой ему не дано. Так что на твоем месте я бы убрался отсюда, пока кровь не затопила улицу.

Лэйси Боггс поспешно поддернула юбки, как будто кровавые потоки уже подступали к ее ногам.

– Буду держаться подальше отсюда, сэр. В конце концов, я занятая женщина, у меня полно работы.

Гаррик некоторое время смотрел вслед ее удаляющейся спине, не сомневаясь, что весть о щедрой плате за сведения о Райли разнесется по городу быстрее, чем холера по нищим трущобам.

«Насколько я изучил моего мальчика, он будет действовать так же, как во время своих прошлых побегов. Подыщет себе какое-нибудь незаметное пристанище, чтобы дождаться, пока его след остынет, и двинется дальше. В этом случае он попытается скрыться в будущем, однако к этому пути ведут только две двери. Одна находится в подвале на улице Полумесяца, но я могу устроить там засаду, или могу просто испортить аппарат, чтобы он не смог им воспользоваться. Тогда он выждет несколько дней и попытается сбежать через Бэдфорд-сквер. Вот там-то я и буду ждать его, как только перекинусь парой слов с Отто Маларки».

Шумная попойка в Тайном Логове продолжалась до рассвета, пока Отто Маларки не положил ей конец, внезапно выйдя из себя, что случалось с ним регулярно, как по часам, перед самым восходом солнца. Разъярившись, он потребовал, чтобы каждый, кто не хочет получить хлыстом по физиономии, убирался прочь с его глаз и нашел себе ночлег где-нибудь еще.

– Кроме тебя, мистер Фарли, – обратился он к старому татуировщику. – Хочу, чтобы ты обновил мой ценник, когда я задремлю.

По замыслу, это доказывало терпимость великана к боли: по его заверениям, он безмятежно спал, пока Фарли трудился над наколкой у него на груди.

Огромный зал медленно пустел по мере того, как утомленные гуляки расползались по своим ночлежным углам.

Маларки помедлил, выдирая бутылку бренди из цепкой хватки матроса, валяющегося на полу в пьяном забытьи, и нетвердой походкой побрел в уголок Фарли.

– Итак, теперь, мой верный художник, – сказал он, повалившись в раскладное кресло, которое угрожающе затрещало под его массивным телом, – мне нужно, чтобы ты обновил цены в моем прейскуранте. Прибавь-ка по фунту за каждую услугу. В конце концов, я же теперь король.