Читаем Ученик волшебницы Виллины полностью

Мальчик озадаченно огляделся. Он увидел под елью несколько больших фиолетовых грибов. Странно, таких грибов возле Желтого дворца он не встречал. И такого странного сумрака тоже нигде не было. Даже в Пещере свет облаков был более теплым и ласковым…

Вскоре Аларм заметил, что в лесу на удивление тихо. Не было слышно ни пения птиц, ни стрекота кузнечиков. Приглядевшись, он увидел, что вокруг нет вообще никаких насекомых, даже вездесущих муравьев. А где же звериные тропы? В любом лесу таких троп полным-полно. А в этом Золотом лесу, кажется, вообще никогда не ступала ничья нога — ни человека, ни даже зверя.

Юный рудокоп растерянно почесал затылок. Он начал понимать, почему оба живраста так не хотели входить в Золотой лес. Наверное, они почуяли, что здесь все не так, как должно быть. Но ведь этот лес находился в Желтой стране, а здесь правит добрая волшебница Виллина! А это значит, что опасаться здесь нечего. Подумаешь, муравьев нет. Ну и хорошо, потому что муравьи порой очень больно кусаются!

Из-за соседнего дерева вдруг выглянула Карряга.

— Что же ты меня не ловишь? — захихикала она. — Лови, лови, глупец!

Забыв обо всех своих тревогах, Аларм опрометью бросился за Каррягой. Но та проскользнула между его ног, больно укусила мальчика за лодыжку и юркнула в ближайшие кусты.

— Ах, ты хочешь поиграть? — бодро воскликнул Аларм. — Ладно, посмотрим, кто кого! Ребята, за мной!

Погоня в лесу оказалась еще более трудной, чем на открытом пространстве. Карряга умела прекрасно прятаться среди упавших ветвей и особенно среди своих собратьев-коряг. Даже Кустар с Пеняром не всегда могли ее найти, а уж Аларму и вовсе приходилось туго. Порой он чуть ли не наступал на хитрую “зверушку”, и все равно не замечал ее, пока Карряга с визгом вдруг не кусала его за ноги.

Прошел час, другой. В небе высыпали первые звезды, но странное дело — в Золотом лесу было по-прежнему довольно светло. Аларм только головой качал от удивления. Наверное, решил он, этот лес не простой, а волшебный. А может, даже колдовской. Чем-то веет вокруг недобрым. Не зря же вокруг не видно ничего живого!

Наконец, усталый донельзя мальчик вышел на большую округлую поляну. Ее окружали вязы, да такие огромные, каких юных рудокоп прежде не видывал.

Поляну окутывал серый туман — словно с неба спустилось небольшая туча. Воздух был прохладным, и в нем ощущалась странная затхлость. Аларм вздрогнул. Ему показалось, что он словно бы оказался возле Бездонной расщелины — там пахло точно также.

Карряга выбежала в самый центр поляны и захихикала:

— Поймал, поймал, ха-ха-ха! Думаешь, ты молодец? Нет, ты наоборот, глупец! Что же ты меня не хватаешь?

Аларм и сам не понимал, почему не может сдвинуться с места. В сердце его поселилась тревога. “Что-то здесь не так, — промелькнуло у него в голове. — Почему проклятая коряга не убегает? Может, она хочет заманить меня в какую-то ловушку? Но в какую? Здесь же никого нет…”

Он растерянно оглянулся. Кустар с Пеняром стояли среди вязов, словно бы опасаясь войти в серое облако тумана.

— Ладно, я и сам поймаю эту гнилушку, — буркнул Аларм.

Едва он пошел вперед, как земля вдруг сильно затряслась. Вязы стали раскачиваться, угрожающе заскрипев.

Не удержавшись на ногах, Аларм упал на спину. А когда снова встал, то не поверил своим глазам.

Место, где находилась Карряга, вдруг начало вспухать, словно бы из глубин земли поднимался гигантский гриб. Вскоре земляной холмик стал трескаться, и юный рудокоп увидел, что гриб-то был не простым, а железным! И не гриб это был вовсе, а купол какого-то здания, похожего на округлую башню.

Поляна сотрясалась все сильнее и сильнее. Аларм как завороженный смотрел, как из глубин земли ввысь поднимается металлическая башня. Карряга сидела на верхушке ее конической крыши и довольно хихикала.

— Попалс-ся, глупец! Принцес-са Ланга будет довольна!

Только сейчас Аларм осознал, что его на самом деле заманили в ловушку. Оказалось, что матушка Виллина была вовсе не такой всесильной, как он думал. В ее Желтой стране кое-где укоренились слуги Тьмы, и особенно сильны они были здесь, в Золотом лесу. И он, глупец, сам пришел сюда!

Дверь металлической башни медленно раскрылась. Из ее глубины пахнуло таким холодом, что мальчик отпрянул со сдавленным.

Из темноты показалась высокая фигура, закутанная в черный плащ. Голова незнакомца была закрыта глубоким капюшоном.

— Вот ты и пришел навстречу своей смерти, Белый рыцарь, — послышался скрипучий, жестокий голос.

Аларм облизнул пересохшие губы.

— Это какая-то ошибка… — забормотал он. — Я вовсе не Белый рыцарь, а простой мальчик. Меня зовут Аларм, я рудокоп…

Незнакомец поднял руки. Мальчик замолчал — ему показалось, что это были руки… скелета!

— Ты прав, глупый мальчишка, — вновь раздался ледяной голос. — Теперь ты уже никогда не станешь Белым рыцарем. Виллина просчиталась. Ты оказался слишком глуп и хвастлив, и потому сам сунул голову в петлю. Властелин Пакир будет рад узнать о твоей гибели! Он щедро наградит меня за то, что я уничтожил его главного будущего врага… Прощайся с жизнью, мальчишка!

Перейти на страницу:

Все книги серии Сказки Изумрудного города

Похожие книги

На пути
На пути

«Католичество остается осью западной истории… — писал Н. Бердяев. — Оно вынесло все испытания: и Возрождение, и Реформацию, и все еретические и сектантские движения, и все революции… Даже неверующие должны признать, что в этой исключительной силе католичества скрывается какая-то тайна, рационально необъяснимая». Приблизиться к этой тайне попытался французский писатель Ж. К. Гюисманс (1848–1907) во второй части своей знаменитой трилогии — романе «На пути» (1895). Книга, ставшая своеобразной эстетической апологией католицизма, относится к «религиозному» периоду в творчестве автора и является до известной степени произведением автобиографическим — впрочем, как и первая ее часть (роман «Без дна» — Энигма, 2006). В романе нашли отражение духовные искания писателя, разочаровавшегося в профанном оккультизме конца XIX в. и мучительно пытающегося обрести себя на стезе канонического католицизма. Однако и на этом, казалось бы, бесконечно далеком от прежнего, «сатанинского», пути воцерковления отчаявшийся герой убеждается, сколь глубока пропасть, разделяющая аскетическое, устремленное к небесам средневековое христианство и приспособившуюся к мирскому позитивизму и рационализму современную Римско-католическую Церковь с ее меркантильным, предавшим апостольские заветы клиром.Художественная ткань романа весьма сложна: тут и экскурсы в историю монашеских орденов с их уставами и сложными иерархическими отношениями, и многочисленные скрытые и явные цитаты из трудов Отцов Церкви и средневековых хронистов, и размышления о католической литургике и религиозном символизме, и скрупулезный анализ церковной музыки, живописи и архитектуры. Представленная в романе широкая панорама христианской мистики и различных, часто противоречивых религиозных течений потребовала обстоятельной вступительной статьи и детальных комментариев, при составлении которых редакция решила не ограничиваться сухими лапидарными сведениями о тех или иных исторических лицах, а отдать предпочтение миниатюрным, подчас почти художественным агиографическим статьям. В приложении представлены фрагменты из работ св. Хуана де ла Крус, подчеркивающими мистический акцент романа.«"На пути" — самая интересная книга Гюисманса… — отмечал Н. Бердяев. — Никто еще не проникал так в литургические красоты католичества, не истолковывал так готики. Одно это делает Гюисманса большим писателем».

Антон Павлович Чехов , Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк , Жорис-Карл Гюисманс

Сказки народов мира / Проза / Классическая проза / Русская классическая проза