Ученица

Беглянкам оставалось всего с полсотни шагов до часовни, стоящей на полянке в дальнем уголке парка, как одна из женщин, случайно оглянувшись, испуганно ахнула. Миэль мгновенно обернулась и прикусила губу от досады. Оборотни догоняли их, явно для отвода глаз загрузив на плечи по мягкому тюку. Магиня тотчас подняла вокруг себя и ближайших спутниц щит. Однако закрыть всю толпу, растянувшуюся на добрых три десятка шагов ей не удалось. Оставалось надеяться на помощь Геста, идущего позади толпы бывших пленниц.

Как Эми успела понять, парень выбрал это место неспроста. И как только видел, что кто-то из девушек отстает, неназойливо отбирал часть ноши. Сам он к этому моменту был похож на лошадь, нагруженную жестоким хозяином сверх всяких правил. Узлы, корзинки и мешки висели на нем со всех сторон.

– Гест, осторожно! Догоняют! – крикнула Эми преданному помощнику, ожидая что он сразу сбросит с плеч груз и схватится за оружие.

Ну или хотя бы уйдет в кокон. Однако парень, осмотрев бывших сослуживцев, даже не приостановился.

– Не переживайте, они вам не враги. Я же говорил, что поймут.

– Зато я ничего не понимаю… – недоверчиво пробормотала Эми, доверяя больше не его словам, а своей интуиции, не подававшей никаких тревожных сигналов.

– Я расскажу, – пообещал Гест, дойдя до застывших кучкой женщин, – как только устроим вас поудобнее. Там, наверное, пыльно, нужно будет убрать. Вы пока посидите на улице.

– Я его узнала… – испуганно шепнула магине одна из девушек, – это наш охранник. И он вовсе не такой добрый, как старается казаться. Ты зря ему доверяешь.

– Надеюсь, он изменился, – тихонько вздохнула Миэль, провожая взглядом бредущего к часовне Геста, – людям свойственно взрослеть и прозревать.

Оборотни поравнялись с беглянками в следующий миг, не останавливаясь обошли по траве, и, не сказав и слова направились к башне. Только теперь Эми ясно рассмотрела лежащие на их спинах тюки и внезапно поверила Гесту. Не стали бы оборотни ради обмана скручивать и вешать на себя тяжелые ковры и перины. Да и узлы с одеялами не были бы такими огромными. Значит и в самом деле встали на ее сторону, и от этого у магини как-то незаметно потеплело на сердце.

– Идем, – сняла она кокон, и направилась дальше, прикидывая где бы посидеть, пока парни выметают заброшенную часовню.

Однако те уже спешили навстречу, оставив свои тюки на расстеленном ковре. Молча но уверенно забрали у девушек ношу и снова ушли, а к тому моменту, как беглянки добрались до башни, для них было приготовлено удобное местечко на застеленных одеялами садовых скамейках.

А оборотни уже таскали ведра с водой, швабры, метлы и охапки дров.

– Там сыровато и прохладно, – пояснил вернувшийся Гест, – мы решили немного протопить очаг. Жарко не будет, зато станет уютнее.

Оборотни бегали бегом, и все же на устройство в часовне сносного убежища у них ушло больше часа. Но Эми сполна оценила их усилия, когда вошла в ярко освещенное помещение. Старинные скамьи были расставлены вдоль стен и в дальнем углу и застелены постели для каждой из бывших пленниц. А в центре их ждал накрытый скатертью стол, щедро заставленный едой.

– Запасы продуктов мы сложили наверху, там прохладнее, – пояснял Гест, – дрова у камина. Но сегодня вам холодно не будет, а завтра мы протопим, если понадобится. Я пойду, буду охранять с ребятами снаружи, а вы можете запереть двери. И еще… Эми… если тебе не трудно… скажи парням хоть слово. Поверь, очень тяжело и стыдно вдруг осознать, каким ты недавно был мерзавцем.

– Спасибо, Гест, – признательно кивнула ему Миэль.

Самой ей и в голову бы никогда не пришло, что нужно хвалить взрослых мужчин за то, что они сделали совершенно обычную работу. Помогли устроиться перепуганным женщинам, ими же насильно вырванным из объятий родителей, детей и любимых мужчин. Но глядя в полные раскаянья глаза первого обращенного магиня очень четко поняла, раз ей повезло переубедить одураченных, запутавшихся людей, с этого момента придется думать о них, заботиться и отвечать.

– Оборотни… – выйдя из часовни, позвала она, пытаясь представить, что сказали бы в этом случае ее мать или Кора.

И поняла, глядя в устремленные на нее глаза, что сейчас нужна только самая чистая правда. Такая, где нет ни единой неуверенной или неточной нотки, ни нити сомнения.

– Я лишь недавно узнала, что мой отец был квартероном. Но всегда считала оборотней достойными уважения наравне с драконами, русалками и эльфами. И даже последние события не изменили этого мнения… хотя мне ясно, что кто-то очень гнусный старается заставить вашу расу поступать гадко, нарушая старинные правила и привычки. Ведь никогда в прежние времена оборотни не разрушали счастливых семей и не забирали матерей у несчастных малюток. И сейчас я очень рада… что вы начали прозревать. Рада за вас и тех, кто непременно присоединится к вам, чтобы вернуть своему народу прежний покой и уважение соседних рас. Спасибо за помощь.

– Прости меня, Великая мать, – истово глянул ей в лицо Пранел, – хотя сам себя я вряд ли когда-нибудь прощу.