Ученица

Все равно это напрасная трата сил, раз не знаешь, сколько времени проспал. Теперь он просто ел, что давали, и ложился спиной к спутницам, не обращая внимания на попытки как-либо его расшевелить. Незачем ему с ними спорить или договариваться, это пешки, сами подтвердили, даже не заметив. А ему предстоит встреча с их королевами, прячущимися под скромными званиями старших жриц.

И когда, проснувшись в очередной раз, Дейн обнаружил, что находится в сухой и чистой комнате, в окна которой щедро льётся утреннее солнце, то сразу осознал, что это и есть конец их пути. Станция назначения, как важно говорят коротышки.

Он внимательно осмотрел помещение, проверил все дверки и ухмыльнулся, обнаружив хоть и скромную, но собственную ванную комнатку и смену одежды и пошел купаться. А когда вернулся, стоящий у окна столик был накрыт к завтраку, и теперь на нем был и хлеб, и масло и яичница, редкие деликатесы для живущих на островах русалок.

Это было равноценно признанию его очень ценным пленником, обладавшим жизненно важными для похитителей сведениями. И Дейн знал точно, что волнует сейчас обладательниц дивных голосов и ментального дара. Появление драконов и способности его любимой. Вот только выдавать никого из них Лебруз не собирался. И потому, мстительно ухмыльнувшись, бросил на себя проклятие, запрещавшее отвечать на любые вопросы русалок.

Разумеется, с условием отмены… не дурак же он. Вот только русалкам выполнить это условие было абсолютно не под силу.

Первая гостья явилась в его комнату сразу после того, как маг доел завтрак.

– Мы не собираемся делать тебе ничего плохого, – важно объявила она, – просто ответь на несколько вопросов.

Дейн язвительно усмехнулся, встал со стула и лег на пол. Наказанием за попытку сказать в ответ на вопрос хоть слово магистр выбрал судороги, не найдя в своем арсенале ничего более эффектного, но не особо мучительного.

– Зачем ты там лег? – изумилась русалка, – отвечай!

– Ы-ыыы, – промычал пленник в бесплодной попытке, и его тело пронзило первым укусом острой боли. Похоже, нужно было убавить силу наказания, пронеслась запоздалая и бесполезная мысль.

– Что такое? – недоумевающе уставилась на него златовласая, и попыталась поднять, но мага придавил к полу мощный щит.

Вскоре в комнатушке было тесно и шумно от русалок всех званий, и одуряюще пахло рыбой, но Дейн этого уже не замечал. Его крутило и сворачивало в узлы от боли, когда все эти гостьи наперебой приказывали отвечать, что с ним случилось.

– Выйдите все, – тихий, какой-то невзрачный голос неожиданно произвел на русалок ошеломляющее впечатление.

Они схлынули покорно и стремительно, как вода из сита.

– Аитт, – позвала немолодая русалка, опускаясь на кровать, – где Аза?

– Тут, – кротко откликнулась полукровка из-за двери.

– Войдите. Видите проклятье? – устало спросила старшая жрица, больше никем, по мнению мага она быть не могла.

– Ммм, да – неуверенно пробормотала та русалка, что поймала Дейна в Мадморе, – но его прежде не было…

– Не было или ты не замечала?

– Не замечала, – поосторожничала русалка.

– Но оно есть. – холодно заключила жрица, и вдруг поинтересовалась, – о чем вы разговаривали с ним в дороге?

– Мы с ним не разговаривали, – вот теперь Аитт выглядела проштрафившейся, как школяр, не сделавший домашнее задание. – он не хотел.

– Или не мог, – сделала логичный вывод их старшая подруга, – и вы за два дня не нашли пяти минут это проверить!

Всего два дня? Не поверил Дейн, помнивший, что отдыхали они не менее восьми или десяти раз. Хотя, все может быть… только куда он в таком случае столько ел?

– На меня он был зол, – почти прошептала Азалина, но жрица небрежно от нее отмахнулась.

– А чего ты ожидала? Не удивлюсь, если он поклялся тебе отомстить. Маги ковена свято чтят правила взаимовыручки и со всех остальных требуют того же. Поэтому тебе лучше туда не возвращаться, найди себе тут дело по душе. А нам придется снимать с него проклятье… оно не дает проникнуть в мысли.

И это было самой хорошей новостью за все последние дни. Да и за следующие, хотя Дейн не смог бы сказать точно, сколько их было. Помнил лишь камень алтаря, горечь зелий и сводящую с ума боль, когда русалки сначала поврозь, а потом и все вместе пытались снять с него намертво проросшее проклятье.

Временами они останавливали ритуал, так же дружно и упрямо лечили пациента, снесшего себе о грубо отёсанный камень ногти и кожу на всех выступающих частях конечностей и избитого тела, едва прикрытого ставшей лохмотьями одеждой, и вновь и вновь повторяли бесплодные попытки.

Желудок мага давно уже перестал просить пищу, во рту у него было сухо и горько от сплюнутой желчи, но он упорно молчал, хотя четко помнил, что может говорить, если не нужно отвечать на вопрос. Зато теперь не сомневался, что у русалок хватит хитрости и упорства вывести его на верные сообщения, если он случайно откроет им эту возможность.