Ученица Лесника

“Подвигами” своими Балда был прославлен на всю округу. Лошадь, было дело, на себе таскал, подковы гнул… Его кузнец и выгнал за то, что он с подначки разогнул все, что были в кузне, лошадь же перепугалась и стала беситься. Дурак - он и есть дурак, хоть и не юродивый, но даже землю пахать не годился. Идет за плугом, идет, а потом встанет и давай на птичек смотреть. Выпить, опять же, любил. Пьяным становился буен и гонял корчмаря по деревне. В общем одно слово: Балда.

А потом Емеля влюбился. В поповскую дочку, девку на выданье. Парень загрустил. Отец заметил, что с сыном не так что-то, вызнал, посмеялся, да мало того: язык за зубами не удержал. Вскоре о его кручине знала вся деревня. Посыпались шуточки, а хуже всего пришлось поповне. Ее совсем задразнили, все спрашивали: скоро ли ей за дурака замуж идти? Девке это надоело и она высказала Балде все, как есть, прямо при людях. И убежала. А Балда взял в сарае веревку подлиннее и пошел в лес, вешаться.

Он выбрал на берегу реки подходящий вяз, растущий на обрыве и закинул на ветку веревку. Потянул, прикинул, не прогнется ли та, скрутил петлю.

- Что, паря, жизнь не мила, раз любовь подвела?

Он обернулся. Сзади стоял незнакомый старик с суковатой палкой в руках и, несмотря на начало осени, в теплой шубе. Балда тоже стоял и смотрел на него. Вешаться при свидетелях было как-то стыдно.

- Чего остановился? - спросил старикашка.

- А ты чего?

- Я стою, смотрю. Нельзя, что ли, поглядеть, как ты душу свою загубишь?

- Нельзя. Иди себе, куда шел.

- Так я сюда и шел. А тут ты, веревку в речке мочишь, да воду мою мутишь.

Парень не знал, что делать. Злым он не был и просто подойти к старику, развернуть его, да попотчевать на дорогу пинком под зад, ему даже в голову не пришло. Он мял в руках веревку и смотрел на старика. Тот покачал головой и сказал:

- Не дело затеял, сам понимаешь. Вижу я беду твою… Что же сделать-то с нею? Помочь тебе разве?

- Как?

- Как, спрашиваешь, помочь? Надо подумать… А если помогу, то что мне будет?

- Нету у меня ничего.

- Как так нету? - старик прищурился. - А веревка?

- Веревка есть.

- Вот ее и отдашь. Только давиться я тебе на ней не разрешу.

- Да я уж того… и сам передумал.

- Это правильно. Я бы, может, и не стал бы тебе, дураку, мешать, да очень уж меня ее родитель обидел однажды. Чем - тебе о том знать не нужно, но рассчитаться с ним ты мне поможешь.

- Я того…

- Не бойся. Убивать я тебя заставлять не буду, да и обида не из тех. Слушай меня внимательно. Сейчас иди домой и живи, как ни в чем не бывало. На носу зима. Поповна попьет холодной воды, да и заболеет. А когда сляжет - ты к попу пойдешь, скажешь, что можешь ее вылечить и попросишь за то дать ему в лоб три щелчка. Как согласится он - приходи на этот бережок и за веревку подергай. Я услышу.

Балда поглядел на веревку, а когда снова повернулся к старику, того уже не было. Почудился, что ли? Или то леший был? Бабка сказывала, что не в каждой речке водяной хозяин. Есть и те, которые под лешим. Он решил подождать зимы.

Зимой сбылось по сказанному. В ноябре поповская дочь простыла, слегла, да так, что и до Рождества не думали, что доживет. Балда понял, что пришло время. Прибежал к попу и сказал, что сможет вылечить. Поп ему не поверил, но утопающий и за соломинку хватается. Согласился он. Лечи, хуже не будет. А когда дурак сказал, что за три щелбана в лоб поповский сделает - даже засмеялся, хотя было ему вовсе не смешно. Балда-дурак, что с него возьмешь?

Балда - бегом в лес. Веревка так и висела на дереве, одним концом на ветке, а второй врос в лед. Подошел он к ней, дернул три раза и смотрит в лед, как будто оттуда кто-то вылезти должен.

- Ну что, паря? Прибежал?

- Прибежал, дед. Давай свое снадобье, как обещал.

- Насчет щелчков с попом сговорился?

- Сговорился.

- Ну тогда держи! - и подает ему горшочек малый, пергаментом завязанный. - Мед это болотный, да не простой. Если здоровый его попробует - заболеет, а если больной - на ноги поднимется. Девчонке - одну большую ложку на полный котелок воды намешай и давайте пить по два глотка в час. Как выпьет все - поднимется на ноги. А теперь беги назад, да не оглядывайся. Оглянешься - ничего не получится.

Он давай оттуда ноги! Какое там “оглядываться”? Как заяц пролетел до деревни, еле дыхание перевел. Сразу к попу. “Вот он, зимний мед!”

Через три дня поповна на ноги поднялась. Пришел черед расплаты. Балда попу напомнил про щелчки, тот смеется. Говорит:

- Зачем? Возьми барана, или там козу за службу. Или денег дам тебе.

Но Балда уперся. “Хочу щелчки!” - да и только. Поп, чтобы не позориться, его в церкви после службы оставил.

- Щелкай, - говорит.

Ну Балда и дал щеблана! Аж колокол сверху звоном отозвался. У попа глаза в кучу сошлись, на лбу шишка выскочила, а парень ему уже второй раз собирается вдарить. Тут поп заорал:

- Не бей!

- Опять заболеет, коли не расплатишься.

Что попу делать, куда деваться? Говорит он:

- Отдам за тебя дочь, только не бей!

Тогда Балда оставшиеся два раза ему легонько щелкнул.