Ученица Ведьмака

Перед надгробием стоял бородатый магуви в перчатках – вероятно, один из советников принца Станислава. Он поднял руки и начал что-то напевать. Я была рада, что не понимаю ни слова, потому что все это было ложью. Чтобы отдать дань уважения мертвому, достаточно нескольких тихих слов, и я мысленно их произнесла, впервые обратившись к учителю на «ты»:

«Спасибо, что взял меня в ученицы, и за то, что дал мне второй шанс, когда я убежала от неупокоенной души из дома в Блеклом переулке. Я буду скучать. Ты не заслужил такой смерти. Ты стал действительно хорошим Ведьмаком, самым лучшим – твой учитель гордился бы тобой. Спасибо за то, что верил в меня…»

Внезапно сомнения рассеялись, и я приняла решение: Том верил в меня и хотел, чтобы я довела свои навыки до совершенства. Я должна продолжить обучение, несмотря на неприязнь к Джаду Бринсколлу.

«Я сделаю все возможное, чтобы стать хорошей ведьмачкой. Спасибо, что направил меня на верный путь. Спасибо за все».

Я смотрела на гроб Тома, который поставили возле могилы рядом с холмиком земли. Было трудно поверить, что в нем лежит холодное и неподвижное тело Тома, которое скоро похоронят в сырой земле. Я вернусь в Чипенден вместе с Грималкин, а он останется здесь. Придет зима, и его могилу занесет снегом.

Я попыталась выбросить из головы эти печальные мысли, убеждая себя в том, что в гробу лежит лишь тело Тома. Сейчас его душа, должно быть, уже прошла через Лимбо и ушла к Свету. Но он был так молод и еще не успел толком пожить… Мне стало невыносимо грустно, я потеряла учителя, который направлял меня и в конце концов мог даже стать коллегой или близким другом.

Я посмотрела на надгробие и прочитала выгравированные на нем слова:

ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ ПРИНЦ ТОМАС ИЗ КАСТЕРА, ХРАБРЫЙ ВОИН, КОТОРЫЙ ПАЛ В БОЮ, НО ПОБЕДИЛ ТАМ, ГДЕ ДРУГИЕ ПОТЕРПЕЛИ ПОРАЖЕНИЕ

Последние две строки меня особенно смутили. Не было никакой победы – все это ужасная ошибка, и теперь ложь навсегда останется на его надгробии. Том был молодым Ведьмаком, который сражался с Тьмой… вот что следовало написать.

Я услышала раскаты грома и посмотрела на небо. Над нами сгустились темные тучи – сейчас разразится буря. Спустя несколько секунд пошел сильный дождь и прямо над нашими головами вспыхнула молния и грянул гром, сотрясая землю под ногами.

Магуви продолжал песнопение, но его голос заглушали раскаты грома и вой ветра. Дождь намочил мои волосы и одежду. Маг продолжал возносить к небу молитвы и прекратил, лишь когда принц ему кивнул.

Я мельком глянула на него, в сумерках его лицо было бесстрастным. Он тоже промок до нитки. Темнота сгущалась – скоро нам понадобятся фонари.

Наконец принц поднял руку и жестом указал на могилу: магуви отошел от надгробия, и четыре воина, которые несли сюда Тома, выступили вперед, встав по обеим сторонам гроба. С помощью двух веревок они начали медленно опускать его в могилу. Мужчины с трудом удерживали мокрые веревки, которые выскальзывали из рук.

Гроб опускался в могилу рывками. В один момент он чуть не полетел вниз, но воины напряглись и успели его удержать. В конце концов он со всплеском опустился на дно могилы, залитое дождевой водой. Я сильно удивилась, когда четверо мужчин вдруг взяли лопаты и начали засыпать могилу. Согласно обычаям Графства каждый, кто провожал человека в последний путь, бросал горсть земли на его гроб и уходил, и только после этого могильщики начинали закапывать.

Сверкала молния, гремел гром, но мы стояли и смотрели, как мужчины работают, по их лицам стекала вода, но они упорно продолжали бросать размокшую землю на деревянную крышку.

Внезапно я услышала жуткий крик откуда-то сверху. Я подняла голову, и на секунду меня ослепила вспышка молнии. Когда я снова смогла видеть, то заметила, что все люди задрали головы, прикрываясь руками от дождя, даже могильщики прекратили работу.

Над нами зависла фигура, я смогла различить только крылья, они были больше, чем тело. Мы видели этого ангела, когда магуви предсказали, что среди нас уже есть воин, который победит шайкса и поведет людей через реку на кобалов.

Ангел парил в воздухе, а затем сложил крылья и стал падать вниз. Он остановился менее чем в тридцати футах над нашими головами, а этого оказалось достаточно, чтобы рассмотреть его прекрасное лицо, залитое серебристым светом.

Меня отвлек другой шум, и я опустила глаза.