Ученые досуги Наф-Нафа

В итоге обман, надувательство становятся формой жизни. Иначе теряется смысл корысти. Как уже сказано выше установленным внешним «честным» правилам игры следуют реальные правила, которые не воспринимаются обществом как неприемлемые. Стоит открыться нише не перекрытой законом, как начинается «законная» вакханалия грабежа. «Халява». Всеобщий обман обращается в закон, «трезвомыслящее» общество оборачивается обществом надувательства не столько в отношении иных индивидов, сколько самих себя. Трезвый расчет превращается в поиск случая, «конъюнктуры». Общество лжецов делается самонепереносимым, периодически вынуждено испытывать катарсисы «заглядывая в глаза реальности» (что случается во время кризисов и банкротств), или искать простачков на стороне. Например в иных формациях или иных континентах.

Парадокс «поиска реальности» что ищут не реальность а новые иллюзии. Не в реалистичном взгляде на себя, но в создании системы «сдержек и противовесов», строительстве компенсирующих друг друга пирамид обманов. Т. е. «мира наоборот»: мира альтруизма (любви) или миров искусственного избавления от хаоса и всевластия случая — «мира страха» — тоталитаризма и авторитаризма. Поиски мира любви в мире всеобщего расчета идеалистичны, хотя довольно часто можно найти такие мирки как «частный случай» — индивидуальная любовь, семья, круг друзей. Нахождение же миров страха во времена «взгляда в бездну реальности» (то есть тяжелых кризисов) вполне реально.

СМИ вроде бы призванные сообщать людям правду только усиливают иллюзии. Большая часть печатной и телевизионной продукции: сериалы, построенные по законам сказки для взрослых. Как ни странно они оказываются более правдивыми, чем сама жизнь. Зритель-читатель знает что потребляет иллюзорный мир тем самым отбрасывая лицемерную «игру в правду». И в сериалах ему преподносят мир его мечты — то есть реальных желаний. Он хочет видеть мир таким.

Как при всяком равенстве страх отделяется от частного источника и обобщается в носителях. Страх начинает окружать человека всюду: как объект приложения враждебных сил, конъюнктуры, банкротств (боязнь потери части и всего достояния), т. е. обмана человека «случаем». Страх быть ограбленным или убитым грабителем, страхи стать жертвой стихии сменяются боязнью себя — страхом совершить «неверный» шаг, поставить в рулетке жизни не на тот номер. Надо все время следить за «игрой».

Конкретика ежедневного страха превращается в битву за настоящее и боязнь будущего. Человек одновременно и желает перемен и боится их. Однако боязнь будущего есть и борьба с этим будущим. Если борьба за переустройство мира разрушает во имя будущего настоящее, то борьба за настоящее превращается в желание не только сохранить имеющееся, но и потребить все «здесь и сейчас» — в видимом пределе жизни, что подталкивает к истреблению «ничейного» окружающего мира. «Реальное потребление». Иллюзорный мир разрушает не только личность, но и реальность. Самообманывающееся общество рискует остаться у разбитого корыта, когда взаимозависимость индивидуалистических атомов и самонадеянность оказывают ему плохую услугу.

Мир строится на парадоксе обмана, причем прошедшего множество бурных стадий и усложнившегося до невероятности. Общество откровенных алчных хапуг пребывает где-то в далеком пиратском прошлом, бесхитростных обманщиков — исторически где-то ближе, но так же далеко. В этом социуме все давно научены: откровенный обман не выгоден поскольку в обществе всеобщего обмана говорящий правду окажется самым главным обманщиком, будь им хоть сам Сократ. Вариантов обмана может быть бесконечное количество — правда одна. Но поскольку никто не верит никому, то не верят и правдецу, принимая его правду за очередной обман, тем обманываются наверняка не веря в правду. Неверие в ложь подразумевает поиск (разгадывание и угадывание истины), неверие в правду есть самообман. Поэтому правдивый будучи в абсолютном меньшинстве оказывается в выигрыше, подобно тому как лжец выигрывает в обществе абсолютно правдивых.

Делаясь мудрецом и пророком дающим точные предсказания, смельчаком не боящимся сказать правду, надежным партнером, теряющим от обмана других на каждой операции но извлекающим стратегическую пользу из своего образа честного человека тем привлекающего к себе множество клиентов. Завороженные успехом «правдеца», стратегии «правды» начинают следовать многие не склонные по натуре к правде но понимающие ее выгоды. Их поведение есть имитация правды, имиджевая реклама собственной правдивости, честности, неподкупности.

Так социум обмана изобрел изощренную модель: слоеный пирог совести. В нем уже невозможно узнать истину ни коем образом. Невозможно отличить правду ото лжи. Диагноз клинический, поскольку в западной судебной психиатрии «умение отличить правду ото лжи и добро от зла» является первейшим признаком вменяемости подсудимого.