Ученые досуги Наф-Нафа

Опасаюсь, что слишком увлекся описанием сего мнимо-сложного, весьма занимательного механизма-организма забыв о приводящих его в движение силах. Может показаться, будто существует столица-мегаполис сама по себе, не затрагивая ничего, что сила его движения происходит из сложившихся совокупностей разнообразных клеток, их стремлений, желаний, общественных законов, личных амбиций, необходимости жить, жрать и творить, плодиться и размножаться, общаться и т. д.

Ничего подобного! Цивилизация существует благодаря некому первоначальному заряду, вытолкнувшему человека из мира Природы в Город, заставившего бежать этого адского рая на земле в райский ад Города, скрываться в пещерах и жилищах, возделывать поля и приручать животных. Бегство — не благо прогресса, но нечто иного. Ведь слово «прогресс» изначально окрашено в розовые тона и надо с этим считаться. Никакого радужного прогресса не было, как не было изначальной свободы выбора, как не было достаточной экологической ниши для свободы выбора. Не было разуму места в Природе. Он ее антагонист.

Natura non nisi parendo vincitur[64]. Всякий мечтающий о мире с внешней природой угнетает природу внутреннюю. Разум дал нам непосильную ношу осознания самих себя, знания о своей кончине, усугубив жесткий природный инстинкт страха смерти. Занес в души людей страх не животной, но несколько иной природы, в той мере насколько уместно говорить о животном-человеке. Породил в нем сознательное желание сохранения жизни, создания новой природы исключительно для себя, построения темницы, склепа, саркофага. Нет слов на этом поприще человек превзошел саму Природу заставив жить себя очень долго.

Парадоксальное бегство! Человек бежит из рая, разрушая и уничтожая этот рай, и оставляя после себя пустыню. Solitudinem facunt, pacem appellant[65]. «Пустыня» главное творение человека, живущего меж диким, кишащим зверями лесом и безжизненной пустыней. «Пустыня» — мертвое и мутное зеркало безжизненных вод, над которыми парит «чистый дух».

Утверждение можно назвать красивой фигурой речи, риторическим оборотом, если бы реальность не стояла за ней. Оставим в стороне давние, потому малодейственные причитания о том, что производство все большего количества предметов потребления уничтожает окружающую среду, что само по себе верно, однако затрагивает человека лишь косвенно. Хотя налицо все та же «Пустыня» позади. Верней обратиться к человеческому эгоизму, а не к альтруистической заботе о «братьях наших меньших».

Второе десятилетие демографы бьют тревогу. «Депопуляция! Смертность превышает рождаемость! Коэффициент фертальности ниже 2!» Чем выше уровень цивилизации тем разрыв больше, тенденция к отрицательному приросту все сильнее. При росте продолжительности жизни увеличивающей долю населения нерепродуктивного возраста (стариков). «Цивилизованная» семья не может позволить себе более двух детей, но правилом становится только один ребенок. Для роста популяции надо минимум трое. За жалобами на дороговизну содержания детей забывается, что уровень жизни даже за последние полвека поднялся в разы, что скученность населения есть тысячелетняя данность Города. Во все века люди плодились и размножались. И вдруг, когда наконец «люди зажили по-человечески» им отказало утробное чувство размножения. Разве содержать пять-шесть детей в бедных странах дешевле?

Глубоким теоретическим просчетом идеологов «общества потребления» оказалось непринятие во внимание банального философского тезиса: «потребитель потребляет, в первую очередь не товары и услуги — но жизнь». Следовательно жизнь в обществе потребления начинает пожирать себя. Что философия ближе всего к реальной жизни показывает демографическая ситуация, которую можно было просчитать загодя. Возрастание товаров и услуг может исчисляться валово, может и на душу потребления. Соответственно, увеличение неработающих членов семьи (детей) снижает «душевое потребление». Даже если установить компенсационные выплаты на детей чтобы внутрисемейный уровень потребления не снижался, мера все равно не решит проблемы. Учитывая что дети тоже являются «фактором потребления» собственными родителями поскольку доставляют им радость — положительные эмоции, будто детство сродни услугам шоу-бизнеса.

Кроме доступного ассортимента потребления товаров-улуг существует еще и фактор времени затрачиваемый на потребление. Дети же отбирают у родителей огромную массу времени. Большинство семей общества потребления нашло «разумный компромисс» заводя только одного ребенка, тем самым оставляя больше времени на личное наслаждение товарами, недвижимостью, услугами, путешествиями, отдыхом и развлечениями. «Общество потребления» пожирает себя, свое живое начало и свое продолжение в собственных потомках обрушиваясь в демографическую бездну.