Ученые досуги Наф-Нафа

Недавно «новым Парижем»— городом куда едут молодые художники и поэты со всей Европы потусоваться назвали Кельн-Дюссельдорф города слитые в один большой конгломерат. Сейчас «Новым Парижем» величают Прагу. Сухое вино, абсент и крепкие сигары сменились пилзнером, шнапсом, ромом и косячками с марихуаной. Тяжелая смесь.

Можно предположить что восточный вектор перемещения «Парижа» не уткнется в Прагу но продвинется до Москвы. Фантазия — не более того. Москве далеко до Европы. Маловато уютных заведений, мало узких кривых улочек в европейском их понимании, поскольку арбатские скривленные переулки шире и прямей главных улиц Праги. Но главное в московских кафе почти везде напряженная атмосфера воровской сходки. Не расслабишься. Кто знает? Может однажды спокойствие Запада приведет его к импотенции и тогда взыскует энергетики. Здесь у России серьезные конкуренты в лице Латинской Америки.

Фантазии. Главное не в форме проявления, даже не в месте. Когда есть что сказать, найдется куда выплеснуться. Если пустота — сколько денег в искусство не вкладывай, все пойдет пеплом на ветер пустых разговоров «об искусстве» в кабаке.

«Москва»

Для полноты реестра «культурных столиц» невозможно обойтись без «Москвы» — столицы официозного искусства «времен тоталитаризма». Очень хорошо управляемого (насколько этим процессом вообще можно управлять) посредством союзов, академий и прочих политуправлений. Через госзаказы, премии, квартиры, дачи, зарубежные поездки. Равно угроз всего этого лишиться и тонких намеков на опалу или даже посажения в тюрьму или отсечения головы.

Название «Москва» с успехом можно заменить на «Рим» — Москва в периоды имперских припадков звалась «Третьим Римом». На «Берлин» или на «Пекин». Государство имеет неутолимую потребность в общении с массами подданных, в имперских символах величия, в пропаганде и агитации — размещает заказ который в любых условиях окажется идеологическим. «Мудрое государство» (что не похвала, лишь название стадии), вкладывает средства в «свободное искусство», нарабатывая престиж сторицей, считая разъезжающие по миру труппы, передвижные выставки или постановщиков собственными культурными полпредами.

Столетие назад для Дягелевского балета выход на парижскую сцену показался приездом талантливого провинциала в столицу мира, открытием для Европы экзотической культуры. Чем не преминул воспользоваться российский МИД до этого вкладывавший огромные средства на подкуп французской прессы (по большей части безуспешный) для создания благоприятного образа царизма. Разовая вспышка осталась вспышкой пусть и доказавшей что коммерчески выгодные «русские сезоны» сделали не меньше чем полвека усилий и миллионные затраты царских дипломатов на имидж.

Ныне как и во все времена самым ярым поборником культурной экспансии является государство. Чем больше у государства амбиций, тем яростнее оно в поддержке собственного «независимого искусства». Ярчайший пример: США и «массовое американское искусство» с пресловутым Голливудом. «Культурное влияние американизма» есть сложная смесь культурной, экономической и политической экспансии. «Мудрая стадия», патернализм государства-отца к неразумным детям-художникам.

В стадиях более молодых, да ранних искусство — орудие и оружие. По большому счету государству наплевать на всякое искусство как таковое, «искусство для искусства» поскольку государство исповедует наиболее трезвый взгляд на сей предмет: «Искусство есть только метод, только аппарат выражения идей», как всякие прочие «науки и образования». Прежние достижения искусства, предшествующая культура нужны лишь постольку, поскольку льют воду на мельницу государства. Если «против» то подлежат безжалостному уничтожению, остракизму и забвению в лучшем случае. В зависимости от настроения можно разжечь на улицах костры из книг, картин, разбить скульптуры, растопить на золото иконостасы. Во все века так.

Если нужно мобилизовать массы то на потребу политике будет востребовано все мировое культурное наследие прежде всего в монументальных формах. Огромные, видимые издалека здания, стелы, колонны, триумфальные арки, увенчанные скульптурами правителей и грозными символами имперской власти. Стиль зачавшийся во времена Александра Македонского, стиль вобравший греческий классицизм, роскошь и размах Востока, монументальность Египта. Стиль имперский расцветший пышным цветом во времена Рима.