Ученые скрывают? Мифы XXI века

Середина XIX века. В роддомах Европы свирепствует родильная горячка, от которой умирает до 30 % рожениц. Доходит до того, что женщины предпочитают рожать на улице – лишь бы не попасть в родильное отделение «на верную смерть». Согласно царившим тогда среди медиков представлениям, родильная горячка имеет космически-атмосферную природу, ее вызывает «невидимый миазм», не поддающийся лечению. Молодой врач Игнац Земмельвайс выдвигает гипотезу: инфекцию заносят сами врачи, приходящие принимать роды из инфекционного и патологоанатомического отделений, где они контактировали с гнойными больными и трупами. Введя правило всему персоналу перед приемом родов обеззараживать руки раствором хлорной извести, Земмельвайс резко снизил смертность в клинике. Это произошло задолго до того, как было доказано существование болезнетворных микроорганизмов! Однако медицинское сообщество было глухо к призывам молодого, настырного врача, который предлагал коллегам последовать его примеру. Возмущенный равнодушием коллег, Земмельвайс в 1861–1862 годах направил пять гневных писем наиболее значительным врачам-акушерам Европы. Но что это были за письма! «Перед богом и людьми, – писал он вюрцбургскому профессору Сканцони, – объявляю вас убийцей». «Кто виноват в том, что через пятнадцать лет после появления теории предупреждения родильной лихорадки рожающие женщины продолжают умирать? – заявлял Земмельвайс в другом письме. – Не кто иной, как профессора акушерства»{40}. Как могли отнестись медицинские светила того времени к подобной выходке молодого выскочки? Признать всю тяжесть обвинений, выраженных столь категорично и прямолинейно? Об этом и речи быть не могло. Каков же конец истории? Осмеянный и затравленный, Земмельвайс умер в сумасшедшем доме, так и не увидев результатов своих усилий.

Этот печальный поучительный пример заставляет нас во имя науки стремиться найти рациональное зерно в критике, облаченной даже в предельно нелицеприятные формы.

Итак:

Уровень 1. Указание на грамматическую, стилистическую, пунктуационную ошибку

Все это придирки к запятым, помните?

«Будучи мелким специалистом в никому не нужной области знания, вы выпендриваетесь, чтобы хотя бы здесь показать свою значимость – стать великаном среди пигмеев. Незавидная судьба», – отвечает критику публицист Никонов в своем блоге{41}.

Но мелочи, особенно если их много, суммируются и могут существено ухутшать опщее впечетление отработы. А в некоторых случаях мелкие, казалось бы, огрехи приводят и к неверному пониманию.

Например, в 1987 году американские генетики, готовя для журнала Nature (!) фундаментальную статью об африканском происхождении человечества, ошиблись в нумерации таблиц. Номер таблицы – мелочь? Но опубликованная с ошибкой статья – и так весьма непростая – в течение ряда лет оставалась трудной для восприятия даже среди ученых{42}.

Поэтому: