Ученый из Сиракуз

— Потому что я член совета опекунов, и Аполлонид сочтет меня шпионом, а Андронадор предателем. Здесь нужен человек беспристрастный и такой, которому бы всё доверяли, о котором было бы известно, что интересы города он ставит выше собственных. И такого человека в Сирагузах я знаю только одного — тебя. Может быть, подошел бы еще Зоипп, но он в Александрии.

Архимед задумался. Потом он поднялся, подошел к Полиену и положил руку на его плечо.

— Благодарю тебя, почтенный, за то, что ты преподал мне урок гражданского поведения. Я поеду и сделаю все, что в моих силах.

— Я еду с тобой, — торопливо проговорил Гераклид.

— Возьмешь мою повозку и охрану, — сказал Полиен, — а я, если не возражаешь, подожду тебя здесь.

_____

Была уже глубокая ночь. Повозка, окруженная всадниками, катилась к дамбе Острова. Народу на улицах поубавилось, но многие проезды были перегорожены опрокинутыми повозками. За ними у костров дежурили сторонники Аполлонида, охраняя товарищей, прикорнувших прямо на земле.

У главного спуска к Малой гавани их остановили: был приказ не пропускать никого.

— Кто тут у вас старший? — спросил ученый.

Вперед вышел рослый парень в потрепанном плаще.

— Мне надо говорить с Аполлонидом, — сказал Архимед, — пошли к нему человека, пусть обо мне доложит. А мы подождем ответа за углом.

— Да я и так тебя пропущу. Только оставь провожатых.

— Я не знаю, захочет ли Аполлонид меня видеть, и поэтому сделай лучше так, как я тебя прошу.

Они отъехали за угол.

— Почему ты не поехал сразу? — спросил Гераклид.

— Надо же дать Аполлониду немного времени на размышления.

— А если он откажет?

— Вот этого он не сделает. Скорее задержит как заложника.

Потянулось ожидание, которое показалось Гераклиду бесконечным. Наконец появился юноша, преувеличенно серьезный от сознания важности поручения, и заявил:

— Архимеда пропускаем, охрана пусть остается здесь. Оружие тоже оставьте.

— Мы безоружны, — сказал Гераклид.

Юноша сменил возницу, и повозка загремела вниз по мощеной улице. Хлебные склады, обнесенные высокой стеной, были построены основательно и выглядели не хуже иной крепости. Ученика и учителя провели внутрь широкого пустого помещения. На вставленных в щели кладки копьях висели яркие лампы с несколькими фитилями. В освещенном углу на складном табурете сидел Аполлонид с планом Острова на коленях и что-то обсуждал со стоявшими вокруг помощниками.

— Приветствую тебя, Архимед! — сказал Аполлонид. — Принесите стул мудрому. Мне известно, как мало ценил тебя Гиероним, и я рад, что ты решил стать моим союзником.

Из темноты вышел воин с табуретом. Архимед сел, поправил плащ.

— О нашем союзе речь впереди, — сказал Архимед. — Пока что я приехал по просьбе Полиена, чтобы помирить тебя с Андронадором, пока не пролилась кровь.

Аполлонид презрительно сморщился:

— Полиен не имеет никаких прав. Старая власть повержена.

— Оставим это, — сказал Архимед, — я хочу выяснить суть твоих разногласий с Андронадором и попытаться вас примирить.

— Надо арестовать его, — сказал один из помощников Аполлонида, — он знает укрепления Острова.

— Помолчи, Мискел, — остановил его Аполлонид. — Ты упустил момент, когда Остров можно было взять голыми руками, и теперь помолчи. А ты, Архимед, разве не понимаешь, что Гиероним был лишь игрушкой в руках Андронадора, что настоящий тиран — он. И нельзя покончить с тиранией, не свергнув его.

— В этом я сомневаюсь, — ответил ученый. — Гражданская война может принести городу неисчислимые беды. Думаю, Андронадор понимает это не хуже тебя. Скажи, а не согласился бы ты на то, чтобы Андронадор и другие члены старого совета выставили свои кандидатуры в Совет стратегов на общих основаниях?

— Андронадор никогда не пойдет на это.

— Ну а если пойдет? Если, как в геометрии, предположим, что он согласится. Как тогда?

— Тогда пусть возвращает городу казну и все богатства Гиерона.

— А дворец, где живут члены царской семьи?

— Дом есть дом, — ответил Аполлонид. — Я не посягаю на частную собственность.

— И это все?

— Нет. Ответ должен быть дан немедленно, до того как из Леонтин вернутся войска.

— Хорошо, — сказал Архимед. — Я понял так, что ты согласен прекратить осаду Острова и согласен представить народному собранию для выборов в стратеги кандидатуры членов совета опекунов, то есть Андронадора, Фемиста, Полиена и Колона. Взамен Андронадор отказывается от каких-либо привилегий, передает городу Остров и царскую казну.

— Все верно, — кивнул Аполлонид и стукнул себя могучим кулаком по колену.

— Надо арестовать Архимеда, — снова сказал Мискел. — Было бы глупо упускать такую возможность.

— Помолчи, — раздраженно обернулся Аполлонид. — К чему штурмовать крепость, которая готова сдаться? А в совете у нас все равно будет большинство.

_____

Ночь подходила к концу. Могучая башня, запиравшая въезд с дамбы на Остров, четко рисовалась на фоне светлеющего неба. Гераклид не сомневался, что из ее темных бойниц на повозку смотрят десятки воинов со взведенными стрелометами. Он поднялся и выкрикнул волшебные слова, перед которыми в Сиракузах открывались все заслоны: