Училка и Чемпион (СИ)

В ресторане всё как в настоящей сказке. Цветы, огоньки, нарядные гости — всё идеально. Первый танец, который мы танцуем под медленную мелодию, кажется нереальным.

Настоящее волшебство. Как в тех книжках, которых я тонны перечитала.

Мирон держит меня за талию, его руки теплые, движения уверенные, и я забываю обо всем. Вообще обо всём.

Только он и я, и этот момент.

— Как чувствуешь себя в роли жены чемпиона? — подмигивает он, слегка наклоняясь ко мне.

— Всё еще привыкаю, — улыбаюсь. Мирон такой Мирон. Скромностью не страдает.

Гости аплодируют нам, а потом кричат “Горько!”, и мы целуемся до головокружения, пока хватает кислорода.

Позже, когда гости рассаживаются за столы, я замечаю Игоря. Он сидит с телефоном в руках и явно смеётся над чем-то. Подхожу к нему, приподняв бровь.

— Что тебя так развеселило? — спрашиваю, улыбаясь.

Он быстро блокирует экран и делает невинное лицо.

— Ничего! Просто.… мем смешной.

— Игорь, — тяну я строго, хотя внутри с трудом сдерживаю смех. — Рассказывай.

Он смотрит на меня, потом на Мирона, который в паре метров от нас болтает с моим отцом. Разблокирует телефон и показывает экран.

— Канал этой Алёны заблокировали, — шепчет он, чтобы не привлекать лишнего внимания. — Мы всем классом постарались. Жалобы на ее посты накидали. Заскамили нафиг, короче. Ну, может, временно, но всё равно поделом!

Я смотрю на него, и внутри всё наполняется теплом.

Ох и засранцы. Мои засранцы! Обожаю!

— Игорь, вы у меня самые лучшие, — шепчу я.

— Да ладно, мы просто не могли так оставить, — пожимает он плечами, но я вижу, что он крайне доволен. — Дело чести, знаешь ли. Ой, кстати, можно я теперь дома тебя буду называть на ты?

— Конечно, — смеюсь и треплю его по волосам.

— Ты, кстати, правда очень красивая, — Игорь даже немного краснеет. — Бате повезло.

— Спасибо! — наклоняюсь и целую его в щеку, отчего паренек краснеет ещё сильнее.

— Где моя жена? — подходит к нам Мирон и обнимает меня за талию. — Пошли танцевать, жена.

Я замираю, чувствую, как внутри всё сжимается от его слов. Приятно сжимается.

«Жена».

Я — его жена.

Звучит так, что аж мурашки бегут по плечам. И хочется улыбаться на все тридцать два.

— Пошли, муж, — отвечаю я, улыбаясь ему своей самой обворожительной улыбкой.

И мы снова идем танцевать. И нам так хорошо!

50

Я просыпаюсь в мягкой, почти невесомой тишине. На улице пасмурно, но у меня внутри солнечно, птички поют, бабочки крылышками машут ну и всё остальное. Не считая иных прелестей беременного утра.

Первое, что ощущаю — тепло. Тепло его тела рядом, его руки, обнимающей меня во сне. Поворачиваю голову, и слышу, как он недовольно ворчит, не желая просыпаться.

Мирон спит на боку, его темные ресницы отбрасывают крошечные тени на кожу, а губы чуть приоткрыты. Вид у него такой расслабленный, даже уязвимый, что я невольно улыбаюсь.

Это мое утро. Это мой Мирон. Мой муж. Вся эта удивительная жизнь теперь — моя.

Я тихонько вытягиваю руку и осторожно провожу пальцами по его щеке. Он шевелится, морщит нос, снова ворчит, а потом открывает глаза.

— Доброе утро, жена, — хрипло говорит мой чемпион, притягивая меня ближе и давая почувствовать, что утро не только доброе, но и твёрдое.

Его голос всё ещё сонный, но от этого звучит ещё глубже, интимнее.

— Доброе утро, муж, — отвечаю, не сдерживая улыбку и скольжу рукой по его телу вниз под одеяло. Сжимаю в ладони крепкий член, чем вызываю довольную кошачью улыбку на сонном лице.

— Продолжай, — тянет, словно мурлычет. — Мне нравится твоя инициатива.

Он тянется, чтобы поцеловать меня, и его губы такие мягкие, теплые и нежные. Мне тоже хочется замурлыкать довольной кошкой, хочется потереться о него и подумать о продолжении.

Я и так не сказать, чтобы скромничала, но беременность явно дровишек к либидо подкидывает.

— Ты выглядишь так, будто снова хочешь выйти за меня замуж, — шутит он, а я смеюсь, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

— Ещё бы, — фыркаю. — Такой шанс упускать нельзя.

Он смеётся и вновь целует меня, на этот раз дольше, глубже. В какой-то момент его руки начинают скользить по моей талии, и я чувствую, как внутри разгорается тот самый огонь, который Мирон умеет разжигать одним своим прикосновением.

Но тут я кое-что вспоминаю, и меня накрывает волнением.

— Мирон, — шепчу я, когда его поцелуи опускаются к шее. — Нам сегодня нужно в клинику. Забыл?

Он замолкает, уткнувшись носом в мою ключицу, и что-то невнятно бормочет.

— Может, успеем? — спрашивает с надеждой.

— Нельзя же, — отвечаю со смешком. — Давай вставать, пора собираться.

Я смеюсь и толкаю его в плечо, заставляя встать. Но перед тем как подняться с постели, Мирон притягивает меня за руку, смотрит прямо в глаза и серьёзно говорит:

— Знаешь, я всё еще не могу поверить, что ты теперь моя жена. Кажется, я выиграл самый важный бой в своей жизни.

От его слов сердце сжимается, и я понимаю, что никогда не смогу привыкнуть к тому, как он умеет выражать свои чувства. Честно, открыто, до глубины души. Вот так молчит-молчит, а потом одной фразой и наповал.