Учись слушать. Серфинг на радиоволне

Быть может, с ним случилось то, о чем в свое время предупреждали древние даосы? Ибо сказано: когда стрелок совершенен, он отбрасывает лук. И когда музыкант достигает совершенства, он отбрасывает цитру, она больше не нужна, музыка вошла внутрь.

А Леонид Тишков вообще заявил, что художник рисует не то, что рисует. Он творит белое пространство вокруг своих рисунков. Если оно удалось и живет – значит хорошо.

Недаром главным испытанием монаха дзен было сыграть на сплошной железной флейте, без дырочек! Да еще перевернутой другим концом.

И услышать звук хлопка одной ладонью.

* * *

Имея вполне жизненную природу, радиовещание все-таки – плод с древа Искусства, поэтому здесь, как в литературе и музыке, важна композиция, сюжетная линия, кульминация и финал.

Композиция выстраивает все элементы в единое целое. А элементов тут, как мы поняли, вагон и маленькая тележка! Какое буйство звуковой материи, если использовать максимум выразительных средств: запись в студии за двумя дубовыми тяжелыми дверями, за тремя толстенными стеклами, запись выездная, шумы – естественные, искусственные, звуковая атмосфера, в которой живет герой; сцены из спектаклей, фрагменты музыкальных сочинений, лейтмотив самой передачи в конце концов!

И это щедро приправлено нашими ремарками, вкраплениями, связками, размышлениями – авторским текстом, пронизывающим и сплавляющим «звуковой негатив».

Что касается жанрового своеобразия, лично я предпочитаю «ерш» – интервью, зарисовки, репортажи, портреты, путевые заметки, тщательно подготовленный литературный текст и спонтанную импровизацию. Писательская работа уплотнит авторскую речь, возвысит слог. Живое слово взвихрит, поднимет градус.

Все идет в дело: артистизм, ораторское искусство, импровизация (на мой вкус – хотя бы слегка подготовленная). Тем более в прямом эфире: обстановка напряженная, время мчится, главное обязательно упустишь, набросай хотя бы тезисы…

Причем каждое звено, деталь, ингредиент – должны буквально растворяться в целом.

Не знаю, откуда во мне эта приверженность к полифонизму. Прямо наваждение, врожденная страсть. Я двигаюсь на ощупь, интуитивно, не призываю вас следовать за мной, просто рассказываю о своем опыте, скорее даже эксперименте.

Однажды завуч нашего института заглянул ко мне на занятие и спросил:

– Марина Львовна, а по какому учебнику вы преподаете?

– Жихарев и Балабанова, «Основы радиожурналистики», – ответила я, не раздумывая ни секунды.

Когда за ним закрылась дверь, студенты вопросительно уставились на меня.

– Да, есть такие радиожурналисты – Жихарев и Балабанова, – сказала я, уже начиная в это верить. – Сами в эфир не выходят, но зато все знают, как надо.

О, Жихарев и Балабанова! Придите на помощь моим ученикам, когда они окажутся на перепутье! Бывают же такие моменты, когда нас может поддержать исключительно традиция – протоптанная веками дорога. Я же в своих передачах (а заодно и в преподавании) следую заповедям поэта Мацуо Басё: в них, как в японском трехстишии, три главных правила – искренность, непричесанность и соразмерность.

Все зависит от всего: периоды фразы, темп речи, монтаж, качество звучания и – попрошу внимания! – техника «стыков», сочетание разнородных элементов.

Секрет на секрет, как правильно пришвартовать студийную запись к «звуковому снимку» и хорошенько состыковать их, чтобы они звучали примерно в одной тональности, являя собой единое неделимое.

Нужно согласовать текст и «снимок» не только по смыслу, но и по настроению. Например, ты в студии зашелся от восторга, а в голосе, запечатленном на «снимке», сосредоточилась вся мировая скорбь.

Кстати, подобные фрагменты вполне поддаются сочетанию посредством музыки или стихов, а можно и того и другого. Если чрезмерно сгустились тучи, музыкой, интонацией можно развеять грусть, крутануть кульбит или совершить пируэт, короче, взыграть духом. Чем богаче и подвижней эмоциональная палитра ведущего, тем лучше.

Как только мы угадали правильные сцепления, так сразу сами собой открываются внутренние связи, от одного бережка к другому перебрасываются мостки. И, выходя на финишную прямую, мы окидываем мысленным взором пройденный путь, отсекаем лишнее, дописываем недостающее, словом, приходит пора, как говорится, подбить бабки.

Милое дело, когда концовка органична, словно бабочка, присевшая на протянутую ладонь. Особенно если в ней заключена изюминка, нечаянный сюрприз или негромкая мудрость.

А так – нормальное прощание, простое, без излишеств, как в моей передаче о мошенниках:

«Все хорошо, друзья мои, все идет как надо, до и после друг за другом следуют, высокое и низкое друг к другу тянутся, бытие и небытие друг друга порождают, короткое и длинное друг с другом соизмеряются. А мы – режиссер Виктор Трухан, редактор Жанна Переляева и я – желаем вам достойно повести себя, если вы попадете в лапы к мошеннику, зато ко всем мошенникам – нашим радиослушателям – мы обращаем слова древнейшего китайского мудреца Чжуан-цзы:

– Чти жизнь! – говорил он. – Кто чтит жизнь – презирает корысть!»

* * *