Учитель

Каким был ее план? Вполне логичным. Нам – или по крайней мере ей – надлежало предпринять следующий шаг, чтобы упрочить свою профессиональную репутацию. Френсис предложила открыть школу. У нас были сбережения, достаточные для скромного начала, так как мы и не думали жить на широкую ногу. К тому времени у нас также появились обширные и полезные знакомства, благоприятные в нашем деле: несмотря на то что круг близких друзей по-прежнему оставался ограниченным, нас, как учителей, теперь знали и в школах, и в семьях города. Изложив свой план, Френсис в завершение выразила надежды на будущее. Если нам будет сопутствовать успех и мы останемся в добром здравии, по ее мнению, со временем мы могли бы добиться независимости еще до того, как состаримся и уже не сможем радоваться ей; тогда мы оба сможем отдохнуть и нам ничто не помешает поселиться в Англии. Англия по-прежнему была ее землей обетованной.

Я не указывал ей на препятствия и не выдвигал возражений; мне было известно, что Френсис не из тех, кто способен вести пассивное или даже сравнительно бездеятельное существование. Она должна была исполнять свои обязанности, притом достаточно важные, справляться с работой – с увлекательной, всепоглощающей, прибыльной работой; ее способности искали выхода, требовали пищи и действия, и не мне было морить их голодом или стеснять; нет, мне доставляло удовольствие оказывать им поддержку и расчищать для них место.

– Ты разработала план, Френсис, и план недурной, – отозвался я, – так выполни его: вот тебе мое полное одобрение, а если понадобится моя поддержка, тебе достаточно только попросить о ней.

Чуть не расплакавшись, Френсис поблагодарила меня взглядом, смахнула пару слезинок, взяла меня за руку, сжала ее в своих руках и выговорила: «Спасибо вам, месье».

Мы прекрасно провели день и вернулись домой при свете полной летней луны…

Уже десять лет пронеслось надо мной на шуршащих и трепещущих беспокойных крыльях – десять лет хлопот, деятельности, неослабевающих усилий, когда мы с женой, всецело отдавшись стремлению преуспеть, неистовому, как развитие европейских столиц, почти не знали отдыха, чуждались развлечений, во всем себя ограничивали, но, поскольку мы шли вперед бок о бок, рука об руку, мы не роптали, не сетовали и не сходили с пути. Надежда утешала нас, здоровье оставалось крепким, гармония мысли и действия сглаживала немало трудностей, и наконец мы были вознаграждены за старания. Наша школа стала одной из самых известных в Брюсселе, и по мере того, как мы повышали качество обучения и плату за него, в ученики к нам все чаще попадали избранные, пока их круг не составили дети лучших семей Бельгии. У нас имелись и превосходные связи в Англии, начало которым положили рекомендации, безо всякой просьбы данные мистером Хансденом: приглашенный в гости, он сначала разбранил меня за процветание, не стесняясь в выражениях, уехал и вскоре прислал нам целый выводок юных энширских наследниц, своих кузин, – как он сказал, чтобы миссис Кримсуорт навела на них лоск.

Что касается миссис Кримсуорт, в некотором смысле она стала совсем другой, хотя в остальном ничуть не изменилась. При различных обстоятельствах она проявляла себя настолько по-разному, что порой мне казалось, что у меня две жены. Свойства ее натуры, о которых я уже знал к моменту женитьбы, остались неизменными и незапятнанными, но появились и другие, и, разрастаясь вширь, они изменили ее натуру в целом, как меняют новые ветви вид дерева. Решительность, энергичность и предприимчивость обросли густой листвой, скрывшей горячность и романтизм, но их цветы уцелели, сохранили чистоту и свежесть в тени молодой, хотя и более крепкой поросли: вероятно, во всем мире лишь я знал тайну их существования, мне они всегда были готовы дарить изысканный аромат и сияющую непорочную красоту.