Учитель

— Это правильно, — сказал врач. — Разденьтесь по пояс. Мне надо вас послушать.

— Как скажете, — Александр Петрович снял свитер и повесил его на спинку стула. Затем наступила очередь рубашки и майки.

Раздевшись, Александр Петрович поежился. В комнате было прохладно.

— Нет, не садитесь, — попросил врач, заметив, что старик решил вернуться на стул. — Подойдите ко мне.

Александр Петрович подошел к врачу. Холодная головка спектроскопа заставила его вздрогнуть, когда прижалась к его груди.

— Дышите… дышите… не дышите, — командовал врач, водя головкой спектроскопа по груди Александра Петровича.

— Повернитесь ко мне спиной, — попросил он.

Александр Петрович развернулся.

— Дышите… дышите… не дышите, — вновь услышал он. — Хорошо, присаживайтесь на стул. Я давление померяю. Спектроскоп сменил тонометр.

— Сто пятьдесят на девяносто. Для вашего возраста вполне нормально. Лягте пока на кушетку, — сказал врач и принялся что-то писать в карточке.

Александр Петрович двинулся к кушетке.

— Раньше жалобы были на желудок? — спросил врач, тыкая пальцами старика в живот.

— Давно еще. Когда был молодой, язву заработал, но давно было, — повторил Александр Петрович. — С тех пор редко когда беспокоил желудок, а вот последние несколько дней спасу не дает.

— Понятно, — сказал врач. — Вставайте и одевайтесь. Я направлю вас на анализы. Сдадите общий анализ крови, анализ мочи. Потом посмотрим, думаю, стоит и кровь с вены взять.

— Начинается, — едва не произнес вслух Александр Петрович. — С вами только свяжись.

— Хорошо доктор. Что-то сейчас можете сказать? — спросил Александр Петрович, одеваясь.

— Только после анализов. Может язва вернулась, может, съели что-то не то. Вариантов много, но вы же хотите знать наверняка, не так ли?

— Хотелось бы, — улыбнулся Александр Петрович.

— Тогда посмотрим, что покажут анализы.

— Спасибо, доктор, — поблагодарил Александр Петрович. Рука скользнула в карман брюк и вытащила на свет заранее заготовленные пятьдесят гривен. — Вот, возьмите, — пробормотал он, чувствуя, как краска покрывает лицо. — Это вам.

— Спасибо, — сказал врач, пряча полтинник в карман халата.

— А карточку вы мне отдадите? — спросил Александр Петрович, бросив взгляд на раскрытую карточку на столе.

— Нет, карточку мы потом в регистратуру передадим. Мне надо еще анамнез написать.

— Что написать? — не понял Александр Петрович.

— Да вы не обращайте внимания, — рассмеялся врач. — В следующий раз, когда придете, возьмете ее в регистратуре.

— А потом к вам? — спросил Александр Петрович.

— Конечно, ко мне и только ко мне, — улыбался врач. — Как только результаты анализов будут готовы, сразу ко мне. Будем дальше заниматься вашим здоровьем.

— Хорошо доктор, — сказал старик, поворачиваясь к двери. — Тогда я могу идти?

— Подождите еще минутку, — остановил его врач. — Присядьте пока, — указал он на стул. — Я вам направление на анализы выпишу.

— Ах, вот оно еще что, — пробормотал Александр Петрович, присаживаясь на край стула.

— Да это не долго. Минута и вы свободны.

— Ну, вот, — мгновение спустя врач протянул старику листочек. — С этим в лабораторию на первом этаже. Только анализы захватить не забудьте.

— Спасибо, доктор, — сказал Александр Петрович, забирая из рук врача направление. — Теперь я могу идти?

— Теперь можете, — отозвался тот. — Только не забудьте, как только получите на руки результаты анализом, сразу ко мне.

— Хорошо, хорошо, — сказал Александр Петрович, выходя в коридор. — Не забуду.

Покинув кабинет доктора, старик спустился на первый этаж, забрал одежду из гардероба и вышел на улицу. Снег продолжал кружиться в воздухе. Мороз, словно забияка, щипал за нос и уши. Александр Петрович натянул шапку на голову и двинулся к остановке.

— Не все так страшно, как казалось, — подумал Александр Петрович. — Только хлопотно это все. Анализы неси, результаты жди, снова к врачу иди, а потом еще куда-то обязательно направят. Врачи любят это дело. Да только толку с их направлений, как с Шарика молока, — старик улыбнулся, вспомнив о собаке. — Когда-то думал, что вот выйду на пенсию, буду отдыхать, телевизор смотреть, книжки читать. А оно как-то все не получается, разве что на телевизор все же время есть. Телевизор — это святое. Чтобы мы без него делали.

Александр Петрович подошел к остановке как раз вовремя, чтобы успеть на трамвай. Зайдя в салон трамвая, он примостился рядом с выходом, ехать было недолго, всего две остановки.

— Ну, что вы тут стали, — сказала девушка в норковом полушубке, обходя старика. — Неужели пройти дальше в салон нельзя? Блин.

— Выхожу скоро, — попытался улыбнуться Александр Петрович, чувствуя, как его охватывает неловкость. Авось, и правда, надо было дальше пройти по салону.

— Что у вас, мужчина? — спросила женщина-кондуктор, протискиваясь к старику.

— Пенсионное, — отозвался Александр Петрович.

— Показывать надо, — сказала женщина-кондуктор.

— Ну, что поделать. Надо, значит надо, — Александр Петрович полез во внутренний карман пальто за пенсионным удостоверением.

— Вот, — сказал он, доставая удостоверение.