Учитель

— До свидания, — попрощался доктор и посмотрел вслед посетителю.

— Как ваши дела, Александр Петрович? — повернулся он к старику, едва мужчина вышел из кабинета. Улыбка появилась на его лице.

— Помаленьку, — старик оторвал взгляд от цветочного линолеума на полу и смущено улыбнулся, когда взгляд встретился с взглядом доктора.

— Это хорошо, — кивнул доктор и посмотрел в окно. — Это хорошо… Да вы присаживайтесь на стул, — доктор повернул голову в сторону Александра Петровича. — Да и карточку давайте сюда.

— Спасибо, — поблагодарил Александр Петрович и пересел с кушетки на стул, после чего протянул карточку доктору. Тот взял карточку из рук старика и положил перед собой на стол. Спустя мгновение его взгляд вновь устремился в окно.

— Хорошо, Александр Петрович, — нарушил затянувшуюся паузу доктор и повернулся к старику. — Не буду я от вас ничего скрывать. Скажу все, как есть.

— Что скажете? — Александр Петрович поднял глаза на доктора. Он почувствовал, как екнуло сердце в груди и холодок пробежался по спине.

— Последние анализы подтвердили подозрения. К тому же компьютерная томография это подтверждает. Вам…

— Что доктор? — голос старика задрожал.

— У вас не язва.

— Не язва? А что? — Александр Петрович ощутил, как задрожали руки.

— Только возьмите себя в руки, — попросил доктор. — У нас подозрения на рак поджелудочной железы.

У Александра Петровича перехватило дыхание. Лоб покрылся испариной. Тело начало трястись, словно в лихорадке. Ему стало дурно. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота.

— Рак… рак…, - в голове засела только одна мысль. Страх перед этой болезнью был у него так же силен, как и у любого другого человека. Старик мало, что знал об этой болезни. По правде говоря, он вообще ничего о ней не знал, кроме того, что рак — это очень плохо, это то, что стремительно сокращает человеческую жизнь.

— Александр Петрович успокойтесь, — донесся до затуманенного сознания старика голос доктора. — Вот, понюхайте это, — доктор сунул под нос старику нашатырный спирт.

Александр Петрович вдохнул. Затем еще раз. Понемногу он начал приходить в себя. Но мысль о том, что у него рак, не желала покидать его, ржей въевшись в его сознание.

— Кроме того, опухоль не локализована, — продолжил доктор. — Уже задеты воротные лимфатические узлы. Вполне возможно, метастазы и в печень.

— Печень, — только и услышал старик, погруженный в хаос мыслей. — Но скажите доктор, лечится ли… лечится ли… это, — Александр Петрович так и не смог выговорить это страшное слово. Но доктор все понял.

— Буду с вами честен до конца, Александр Петрович, — сказал он. — Рак поджелудочной железы — злокачественное образование. Уровень операбельности не более двадцати процентов. Лучевая терапия, химиотерапия также малоэффективны. Если бы не метастазы, вас можно было бы прооперировать. Но в вашем случае опухоль считается неоперабельной.

— И… и что же мне делать, доктор? — Александр Петрович почувствовал, как паника вновь захлестывает его сознание. — Неужели… неужели я умру?

Доктор посмотрел в окно. Взгляд устремился куда-то вдаль. На мгновение в кабинете воцарилась тишина. Старик чувствовал, как колотится его сердце. Испарина выступила на лбу. Дрожащей рукой он потянулся к заднему карману брюк и вытащил оттуда носовой платок. Вытерев пот со лба и протерев внезапно пересохшие губы, он принялся теребить платочек в руках, то и дело поглядывая на доктора.

— Знаете, Александр Петрович, — доктор повернулся к старику. — Думаю, философствование сейчас не совсем уместно, но рано или поздно мы все умрем. К сожалению, а может и к счастью, мы не знаем, когда это произойдет. Но есть категория людей, в отношении которых мы, врачи, можем предположить, когда это произойдет. Я говорю об онкобольных. Я не онколог, всего лишь участковый терапевт, поэтому я не могу сказать наверняка, когда человек умрет, не посоветовавшись со специалистами. Поэтому, когда были получены последние результаты ваших анализов, был созван небольшой консилиум докторов, включая и онкологов. Их верд… заключение было единодушно: в вашем случае даже операция не даст гарантий на то, что вы будете жить.

— Не буду жить, не буду жить, — словно рыба в сети затрепетали в сознании старика слова. — За что, Боже? За что ты меня наказываешь?

— Доктор, — Александр Петрович поднял глаза на доктора. Руки тряслись, ноги дрожали, в горле пересохло. — Доктор, скажите мне… сколько… сколько мне осталось…, - руки сжали платочек, сердце защемило.

— Не больше полугода.

— Полгода, — пробормотал старик. — Всего лишь полгода.

— Но давайте не будем вас хоронить раньше времени. Это жизнь. Всякое может случиться. С вами хотел поговорить Альберт Давидович. Он онколог. Один из лучших, между прочим. Это он определил вам полгода. Я только повторяю его слова.

— Зачем ему со мной говорить? Так или иначе, я умру.

— Давайте не будем хоронить вас раньше времени, Александр Петрович, — повторил доктор, глядя в окно. — Поговорите с Альбертом Давидовичем. Что-то он вам обязательно порекомендует. Никто вас на произвол судьбы не оставит. Не отчаивайтесь.