Учитель

— Я знаю, что ты меня понимаешь, — сказал Александр Петрович, держа голову собаки в руках. — Вы, собаки, удивительные существа. Может ваш разум и уступает человеческому, но сердце подобно нашему, но в отличии от человека, вы, собаки, не боитесь показывать его другим… До свидания, мой дружок. Ты всегда мне был самым верным и преданным другом. Мы с тобой обязательно еще увидимся.

Александр Петрович отстранился от собаки, чувствуя непонятную дрожь в теле. В груди полыхнуло жаром, а на глазах появились предательские слезы.

— Увидимся, — пробормотал Александр Петрович, поворачиваясь к двери. Щелкнул замок, Александр Петрович открыл дверь и вышел на площадку. Не оглядываясь, старик закрыл за собой дверь и достал из кармана брюк ключ. Закрыв на ключ дверь, Александр Петрович вздохнул и направился к лестничному пролету. Не успел он сделать и два шага, как за спиной раздался заливистый лай вперемешку со скулежом.

— Что ж это такое? — словно подражая жене, всплеснул руками Александр Петрович. — Что ж делать-то? Он же никому покоя своим лаем не даст.

Между тем, лай и скулеж не прекращались ни на секунду. Собака, будто с ума сошла. Александр Петрович слышал шорох, издаваемый Шариком, пытавшимся лапами открыть входную дверь.

— Упрямец, — пробормотал старик, возвращаясь к двери и вставляя ключ в замочную скважину. — Не брать же тебя с собой.

Едва дверь приоткрылась, Шарик выскочил из квартиры и забегал по предбаннику, оглашая окрестности звонким лаем.

— Ну, перестань уже, перестань, — Александр Петрович положил руку на голову собаке, пытаясь ее успокоить. — Горе ты мое четвероногое. Что мне делать-то с тобой?

Собака уткнулась мордой старику в ноги и заскулила. Хвост поджался, уши опали.

— Ладно, возьму тебя с собой, — сказал Александр Петрович. — Глупо-то как получается. Даже не представляю, что из этой затеи выйдет. Но если не хочешь оставаться, я тебя заставлять не буду. Да и мне может, как-то веселей будет.

Старик вернулся в квартиру и взял поводок, затем вышел в предбанник и закрыл дверь.

— Идем, дружок, — сказал он, повернувшись к собаке. — Мы с тобой, два старика, на старости лет сошедших с ума. Два безумца, которые не хотят доживать свой век в четырех стенах. Может так оно и лучше. Кто его знает?

Старик улыбнулся и двинулся к лестничной площадке. За ним, виляя хвостом, устремился и Шарик.

Глава 8 Мобильник

Александр Петрович вышел из дома и надел поводок на Шарика.

— Ты посмотри, как красиво-то вокруг, Шарик, — сказал старик, окидывая взглядом двор, сплошь покрытый белым одеялом зимы. — Это тебе не искусственная красота. Это природа.

Если бы кто-то находился в этот миг рядом со стариком, то услышал бы в голосе старика восхищение и даже некое почтение к природе. Но рядом никого, кроме собаки не было, никто не видел и не слышал того восторга, с которым Александр Петрович смотрел на мир вокруг него.

Но Шарика природа, казалось, волновала постольку-поскольку. Сейчас его занимали совсем другие мысли. Он подбежал к лавочке и принялся ее обнюхивать, затем, удовлетворившись учуянным, поднял ногу и выразил свое отношение к красоте лавочке. Наверное, собака была права. Красота старой лавочки ни шла ни в какое сравнение с красотой природы, которой продолжал любоваться старик.

В воздухе чувствовался небольшой морозец. Александр Петрович вытащил из кармана пальто перчатки и надел их.

— Идем, Шарик, — старик посмотрел на собаку. — Идем, нам надо продать телефон.

Александр Петрович двинулся через двор к арке между домами. Собака потрусила за ним. Старик с собакой прошли сквозь арку и вышли к проезжей части. Александр Петрович остановился у дороги и окинул ее взглядом: десятки машин проносились перед глазами, десятки людей сидели в салонах машин, и у каждого была своя судьба.

— Это ж как удивительно, — пробормотал Александр Петрович, разглядывая лица людей в машинах. — Сколько людей, сколько уникальных жизней, но почему-то у многих из этих людей один и тот же жизненный сценарий. Мы рождаемся, вырастаем, женимся или выходим замуж, растим детей, внуков, кому повезет то и правнуков, и умираем.

Александр Петрович поднял руку и снял перчатку.