Учитель Гнус. Верноподданный. Новеллы

— По радио за меня говорит другой, — деловито ответил он. — Но я не позволю…

— Ну и пройдоха же вы, мистер Кобес!

— Я не позволю меня изнасиловать, сударыня!

— Именно это она и хочет сделать, — пояснил супруг. — Вот увидите, вам не отбиться! — В голосе его прозвучало самопожертвование и вместе с тем предостережение.

Кобес проворчал:

— Продолжим наши переговоры, иначе я могу использовать свое время продуктивнее. А вам, сударыня, лучше всего подождать в приемной.

— О нет, мистер Кобес! Там, верно, все еще сидит ваш секретарь. А другой мужчина был отнюдь не джентльменом. — И она без приглашения уселась за стол.

Кобес не удостоил ее взглядом.

— Что ж, приступим, — предложил он своему компаньону. — Итак, берем весь мир…

— И объединяем в единый сверхтрест, — продолжил его мысль компаньон. — Всё как есть… — И он сделал своей сероватой рукой округляющий жест.

— Я и вы действуем заодно, скупаем все подчистую, и — раз-два — нет больше никакого мирового хозяйства, а есть одна частная компания, а наша фирма — orbis pictus.

— Yes, — ответил компаньон с твердой решимостью. Они сидели друг против друга, как два заряженных чудовищной энергией источника могучей силы.

— Мне не хватает только одного, — сказал Кобес и, схватив маленький игрушечный локомотив, пустил его по своему письменному столу. Тот докатился до края, опрокинулся вверх колесами и затарахтел. Кобес перевернул его и направил обратно. Он следил за локомотивом своими глубоко и слишком близко друг к другу посаженными глазами, на желтом лбу вздулись пузыри. Лицо его приняло полубезумное выражение какой-то печальной алчности. Супруги-иностранцы громко обменивались репликами на своем языке, муж гоготал, как негр. Но Кобес не слышал ничего. Печальная алчность властно завладела им.

Голосок его просвистел:

— Вот единственное, что я не сумел прибрать к рукам! Но я должен заполучить это во что бы то ни стало! Возьмите себе наши железные дороги в залог уплаты германских долгов. Создайте частное акционерное общество, скупите акции, назначьте генерального директора, а я буду иметь в деле свою руку, и с меня достаточно. Я и вы — заодно! — И, наполовину привстав в своем кресле, он уставился в компаньона гипнотическим взглядом.

Белому негру стало не до смеха. А дама сказала сверхвосторженным тоном.

— Мистер Кобес, вы неподражаемы! Чтобы отхватить у своей страны железные дороги, вы вступаете в сговор с ее иностранными кредиторами. Вместо того чтобы самому заплатить кредиторам, вы заключаете с ними наивыгоднейшую в вашей жизни сделку, а страна ваша оплачивает ее. Вы — самый величайший пройдоха на белом свете. Но меня вам не провести!

— Это так, — подтвердил супруг. — Погодите еще!

— Или вы сделаете то, что я хочу, или вашей сделке не бывать!

Но Кобес игнорировал ее.

— Мистер Кобес, — спросила дама, — скажите, и как только вы додумались до этой роскошной аферы с инфляцией, выжавшей из вашей страны последние соки? Расскажите, прошу вас! Ведь это же грандиознейшая афера со времен сотворения мира!

Кобес с трудом соображал. Когда же наконец уразумел, поднялся, желтым пальцем указал на свою крахмальную манишку, на широкий траурный галстук:

— О какой афере вы говорите? Вы, верно, меня с кем-то спутали. Иначе я попросил бы вашего супруга отправить вас домой. Я — честный коммерсант и человек исключительно твердых национальных принципов. Зарабатывая деньги, я приношу тем самым пользу и своей стране. К тому же мне, вероятно, придется еще и уплатить налог. Когда терпит нужду все общество, должен приносить жертвы каждый.

— О! — с восторгом произнесла дама. — Вы это и по радио говорите! Умеете околпачивать!

— Я — против рекламы, — с убежденностью заявил Кобес.

— О! — Дама так и осталась с открытым ртом.

— И никого не околпачиваю. Я — человек простой, у меня простые мысли.

— Я грезила о вас, мистер Кобес! — воскликнула дама. — Но мне и не снилось, что вы так великолепны! Как? Вы это делаете не нарочно? И даже не знаете, кто вы такой? И тоже пожертвовали всего десять центов на туберкулезных детей, которых сами породили? Я хотела бы расцеловать вас!

— Берегитесь! — предостерегающе сказал супруг.

Кобес отпрянул. Оглядел себя донизу, все ли у него в порядке.

Дама сказала:

— Мы у себя дома тоже люди богатые, но этим свой народ еще не разорили. Что нам за радость от такого богатства! Что значит богатство, если оно не грех! А вот вы ухитрились стать даже богаче нас и при этом еще сделать свой народ самым нищим в мире. Вы — человек, познавший прелесть жизни!

Теперь пришел в экстаз и супруг.

— А если вы вдобавок приберете к рукам и железные дороги, можете смело ставить на «зеро»^{212} всю Германию! Банкомет платит выигрыш долларами. Счастливчик!

С Кобеса — как с гуся вода. Стоит печальный и недовольный.

— Верите ли вы в дьявола? — спросила дама. — Хоть раз увидеть, и вернулась бы моя утраченная младенческая вера.

Тут Кобес окончательно решил: чокнутая.

— И вот теперь я его вижу! — уверенно объявила дама. От сладкой жути у нее застучали зубы.

— Берегитесь! — крикнул супруг, а Кобес поспешил укрыться за столом.