Учитель и ученик

Куай-Гон посмотрел туда, где Дерен работал вместе со своими товарищами-солдатами. Как капитан королевской гвардии, он вполне мог бы представить себя правительственным чиновником. Он неоднократно пытался убедить их не садиться на сторожевую башню и не обыскивать ее. Преданность этого человека своему долгу казалась такой абсолютной—Куай-Гон даже почувствовал это через Силу—но может ли все это быть уловкой?

Он ничем не выдал своих подозрений Тюриблу. “Могу я спросить, какого рода бизнесом вы собирались заняться? Что они хотели у вас купить?”

Тюрибл улыбнулся, и выражение его лица стало короткой тенью на колеблющейся голограмме. - Абсолютно ничего. Мы были его клиентами.”

“Тогда что же вы хотели у них купить?- Спросил Оби-Ван.

“До нас дошли слухи—через некоторых пилотов грузовых кораблей с Кореллии, которые останутся безымянными,-что военные Пиджала разработали своего рода щит, непроницаемый для световых мечей,—сказал Тюрибл. - Поразительно, с научной точки зрения.”

До Куай-Гона начали доходить все возможные последствия этого поступка. - Теоретически, контрабандисты пряностями и гангстеры могли бы использовать такой щит, чтобы защитить себя от любого вмешательства джедаев.”

“Чтобы победить джедая, нужно нечто большее, чем просто блокировать световой меч, - сказал Тюрибл. “Но блокировка светового меча помогает, не так ли? В теории.”

Хватит об этом, решил Куай-Гон. - Боюсь, что сейчас этот вопрос носит чисто теоретический характер, поскольку у Пиджала нет таких щитов.”

- Такая нечестность поистине шокирует. Если кто-нибудь из Пиджала свяжется с нами в будущем, заявив, что представляет правительство, мы обязательно тщательно проверим их.” Тюрибл наполовину поклонился. - Ванбо ожидает делегацию из Гареля. Надеюсь, вы меня извините.”

Как только голограмма Тюрибля погасла, Оби-Ван сказал: "Неужели эти мерзавцы продавали эти щиты по всей галактике?”

Куай-Гон отрицательно покачал головой. “Еще не нет. Но они, возможно, вели переговоры с Тюриблом как своего рода испытание. Учитывая, сколько денег они могли бы получить, какой интерес может быть к устройству анти-джедайского щита.”

“Мы же не беззащитны без световых мечей.”

“Нет. Но если Джедай не знал, что его противник был защищен-если он был убаюкан верой в то, что ее световой меч обеспечивает защиту, когда это не так—это могло оказаться смертельным.- Куай-Гон гадал, не собирается ли Пакс Марифер получить гораздо лучшие цены за кристаллы кохлена.

- Учитель” - Оби-Ван сделал паузу, явно сомневаясь в себе. “Когда Тюрибл сказал Это о "законном правительстве", я удивился—я не хочу быть несправедливым—”

- Я тоже его поймал, Падаван. У капитана Дерена была бы возможность предупредить стражников сторожевой башни о нашем рейде, который мог бы привести к тому, что они в спешке покинут это место. Он пытался держать нас подальше отсюда и поощрял взрывы устройств, которые могли бы хранить записи.”

Оби-Ван добавил “ " эти мерзавцы преследовали Черку, оппозицию, нас—но никогда королевскую гвардию.”

- Еще одно замечательное замечание. Поднявшись на ноги, Куай-Гон окинул взглядом окрестности сторожевой башни. Дерен усердно трудился, принимая во внимание то немногое оружие, что осталось позади; было много причин, по которым он мог бы захотеть это сделать.

- Но ... учитель, он кажется таким преданным принцессе” - сказал Оби-Ван.

“Что вполне возможно. У нас нет никаких доказательств. Только подозрения. Это значит, что нам придется очень внимательно следить за Дереном.- Куай-Гон повернулся к своему ученику. “Я видел Дерена в своем видении. Конечно, он играет определенную роль в коронации Фэнри в качестве капитана ее гвардии, но вполне возможно, что его появление имеет большее значение.”

Оби-Ван не стал спорить по поводу видения, что было удивительно. - Полагаю, мы можем только внимательно следить за ним.”

“В данный момент-да. Это все, что мы можем сделать.”

Капитан Дерен будет стоять рядом с Оби-Ваном во время церемонии. Если видение Куай-Гона сбудется—а он знал, что так оно и будет,—его Падаван окажется в самом центре опасности.

Хотя Куай-Гон вновь обрел веру в пророчества, он лучше, чем когда-либо прежде, понимал, как эта вера может привести к тьме. Желание знать будущее возникло из желания управлять будущим. Желание управлять будущим проистекало из страха-страха перед бездонной болью и потерей, которые может таить в себе будущее.

Стремление к власти можно было преодолеть, но никогда-никогда-страх потерять то, что было важнее всего.

Трудно было говорить о чем—то столь опасном, столь интимном-но другого раза могло и не быть. “Я злюсь на тебя с тех пор, как ты связался с Советом.”

Оби-Ван выглядел настороженным, как и следовало ожидать. “Это...неудивительно.”

“Но по дороге сюда я поняла, что все эти годы убеждал тебя быть более независимым. Довериться своим инстинктам и действовать по собственной инициативе. Вот это ты и сделал. Мы не сошлись во мнениях относительно деталей, но я не могу винить тебя в принципе.”