Учитель и ученик

- О'кей, я уже дал полуночный совет, а теперь возвращаюсь в постель. Аверрос поднялся на ноги, что побудило Куай-Гона сделать то же самое. - Хотя вернуться в постель будет гораздо менее весело, чем я планировал, поскольку Селби ушла рано.”

Эта шутка не вызвала смеха у Куай-Гона, только кривую улыбку. Может быть, он все-таки стал немного педантом. Как был бы разочарован Дуку, если бы они когда-нибудь поговорили об этом.

Прошло много времени с тех пор, как Раэль Аверросс чувствовал необходимость оправдываться перед кем-либо на Пиджале, но когда он провожал Куай—Гона к двери, он поймал себя на том, что говорит: “Ты знаешь, всегда было несколько джедаев—давай будем честными, больше, чем несколько-которые видели безбрачие как идеал, а не правило.”

“Я начинаю верить, что мы все должны сами толковать этот кодекс,-сказал Куай-Гон, - иначе он перестанет быть живым договором и превратится в тюремную камеру.- Это звучало мило и все такое, но было очень далеко от того, чтобы позволить Аверросу сорваться с крючка.

“Поспи немного” - проворчал Аверросс, - и если тебе снова приснятся плохие сны, не смотри их.—

”Пронзительный крик разорвал полуночную тишину, и он узнал этот голос.

Фэнри.

—

Когда Куай-Гон впервые услышал крики, он подумал: "Это уже сбывается. Это сбывается прямо сейчас.

Затем долг взял верх, пропихнув его через дверь комнаты. Раэль убежал с первым же криком, даже не оглянувшись на Куай-Гона.

Он был так же горд и огорчен, увидев, что Оби-Ван также опередил его в коридоре; к тому времени, когда они достигли порога королевской комнаты, Куай-Гон догнал их. И вот они вместе увидели, как принцесса Фэнри появилась в дверях, тяжело дыша, ее крошечное тельце дрожало так жалко, что казалось, она вот-вот упадет. Ее ночной колпак был сбит набок, открывая несколько ярко-рыжих завитков волос.

- Фэнри?- Раэль положил руки на плечи принцессы. Куай-Гон видел, что вся беззаботность прошлой ночи была забыта. Ужас Этого человека перед своим подопечным был вполне реален. - Фэнри, что случилось?”

- Сработала сигнализация—я повернулась к окну и увидела там кого-то ... - Фэнри резко повернулась лицом к Кэди, молодой служанке, которая, казалось, была главной королевской служанкой, несмотря на то, что принадлежала Черке. “Ты что-нибудь видела?”

“Нет, Ваше Светлейшее Высочество. Кэди наклонила голову так, что ее длинные темно-каштановые волосы рассыпались по плечам. Оно скрывало выражение ее лица, но не широко раскрытые настороженные глаза. “Но я нашла это на подоконнике.”

Кэди подняла маленькое устройство, серебристое и остроконечное. Куай-Гон не сразу понял это, пока Раэль не втянула воздух так резко, что ему стало больно.

“Дротик-слайсер,-пробормотал Куай-Гон. Оби-Ван мгновенно взглянул на Раэля—бестактный жест, однако вполне понятный,—но Раэль уже не замечал этого. Мужчина так побледнел, что, казалось, вот-вот упадет.

Дротики-слайсеры использовались редко. У законопослушных людей не было возможности применить их, потому что дротики были запрещены почти во всех цивилизованных мирах; преступники редко беспокоились, потому что результаты были настолько непредсказуемы. Когда использовались дротики-слайсеры, это обычно было актом преднамеренной жестокости. Куай-Гон не сомневался, что так оно и было.

“Что они хотели сделать?- Воскликнула Фэнри, отпрянув от клинка, Раэль сразу же забрал его у девушки. - Заставить меня сойти с ума прямо перед церемонией?”

“Они могли целиться в меня, Ваше Светлейшее Высочество” - тихо сказала Кэди. - Надеясь, что я убью тебя. При одной только мысли об этом Фэнри прикрыла рот рукой.

Но Куай-Гон знал, что намеревался сделать неизвестный нападавший: причинить вред настоящему Аверроэсу. Напугать его. Чтобы дать ему понять, что принцесса Фэнри в опасности и что он не может защитить ее так же, как защищал Ним много лет назад.

И наверняка Раэль тоже это знал.

Глава 15

Чувствительность некоторых рыцарей-джедаев к Силе позволяла им мастерски улавливать эмоции всех окружающих, просеивая и оценивая чувства таким образом, чтобы они могли точно оценить свои реакции на все происходящее. Это был талант, который Куай-Гон не разделял. Как правило, ему приходилось оценивать настроение и темперамент, как и любому человеку, не использующему Силу,-по тону голоса, выражению лица, сказанному и недосказанному.

Но стыд и страдания капитана Дерена были так велики, что Куай-Гон не только чувствовал их, но и разделял, как будто боль была его собственной.