Учитель и ученик

Теперь ждать завтрашнего дня было легче, ведь они с учеником снова нашли точку соприкосновения. Если худшему и суждено случиться – по крайней мере, они еще раз смогли пообщаться с уважением и теплотой.

«Возможно, решение Оби-Вана уже изменило ход событий, – подумал Квай-Гон, заслышав смех ученика. – Возможно, этого хватит, чтобы изменить будущее».

Однако он по-прежнему чувствовал груз дурного предчувствия – абсолютной уверенности в том, что надвигается смертельная опасность…

Оби-Ван застыл, и тогда Квай-Гон тоже услышал странный шум: какое-то сильное волнение за стенами дворца. Оба повернулись друг к другу, и Оби-Ван спросил:

– А это еще что такое?

* * *

С точки зрения Раэля Аверросса, дело наконец-то пошло на лад.

Падаван Квай-Гона оказался полезнее своего учителя. Фэнри вся светилась от предвкушения завтрашней церемонии, ну а то, что она своевольно послала Дерена на луну… что ж, основания были. Это лишь еще раз доказывало, что Аверросс хорошо ее обучил. Он чувствовал в принцессе растущую решимость. Фэнри была готова стать монархом – по крайней мере, конституционным, – и Аверросс знал, что менее чем через сутки увидит наконец корону на ее голове.

– Готовы к празднику, Орт? – окликнул он, делая гигантский круг вдоль периметра Небесной Чаши. – Первый танец за мной?

Министр Орт стояла на центральном помосте: проверяла освещение или что-то еще. Аверросс ожидал, что она огрызнется, но она ответила:

– Я уже обещала все танцы другим, лорд-регент. В следующий раз обращайтесь пораньше. Я, однако, разрешаю вам принести мне напиток. – Всем видом показывая, что сделала великое одолжение, она вернулась к работе.

Аверросс с трудом удержался от смеха. Итак, Орт, по-видимому, не со всеми такая злючка, как с ним…

– Что происходит? Что это за звук? – спросила министр, поправляя пенсне, как будто это могло помочь ей лучше слышать.

Сперва Аверросс подумал, что это просто опять веселится толпа, которая собралась снаружи после того, как наконец-то было объявлено время церемонии. Но шум продолжал нарастать. И приближаться. Радости в нем не чувствовалось.

Ладонь Аверросса легла на рукоять меча. «Ну что там еще?» – прорычал он, спеша к двери, которая вела не во дворец, а наружу.

В зеленом дворцовом парке все было спокойно. Что бы ни было причиной сутолоки, происходила она снаружи кованой ограды, которой был обнесен дворец. Аверросс побежал к главному входу, где уже стоял капитан Дерен и начинали собираться гвардейцы.

– Дерен! – крикнул он. – Что за гвалт?

– Поступают донесения… – начал Дерен, но тут крики сделались еще громче. Он сунул Аверроссу свой сканер. Над экраном парило зернистое изображение Хейлин Азакки. Хотя за ревом толпы было не разобрать, что она говорит, ниже лица появились слова: «СЕЙЧАС, КОГДА БЛИЗЯТСЯ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПЕРЕМЕНЫ, НЕОБХОДИМО, ЧТОБЫ БЫЛИ УСЛЫШАНЫ ВСЕ ГОЛОСА. ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ БЫЛИ УСЛЫШАНЫ ВСЕ ГОЛОСА, ДОЛЖНА ОТКРЫТЬСЯ ПРАВДА. ПРАВДА ОБ “ОППОЗИЦИИ” НЕ МОЖЕТ ОТКРЫТЬСЯ, ПОКА ДВОРЕЦ ОТКАЗЫВАЕТСЯ СЛУШАТЬ. Я ЗНАЮ ЛИШЬ ОДИН СПОСОБ ЗАСТАВИТЬ ИХ СЛУШАТЬ».

Гомон толпы сделался оглушительным. Аверросс оторвал взгляд от голограммы и увидел, как жители расступаются, пропуская Хейлин Азакку собственной персоной, которая ехала на богато украшенной мобильной платформе, парившей в нескольких сантиметрах над землей. Она красовалась в экстравагантном зеленом одеянии, как будто получила приглашение на коронационный бал, но руки держала над головой.

Под голограммой появились слова: «Я СДАЮСЬ».

Глава 34

Когда Квай-Гон и Оби-Ван получили вызов в королевские покои, рыцарь решил пойти кружным путем – то есть через внутренний двор. Это давало им возможность взглянуть на народ, который собрался снаружи, и самим оценить его настроение.

Крики и вопли толпы перешли в истошный рев. Оби-Ван поморщился, но Квай-Гон продолжал разглядывать пайджельцев, изучая их лица. Некоторые были гневными, но на других читалась тревога или даже надежда. В Силе ощущались вихри множества различных чувств. Ни одна мысль или эмоция не доминировала над остальными.

Они вернулись во дворец, и как только в ушах перестало звенеть, Квай-Гон сказал:

– По-видимому, жители этой планеты больше верят «Оппозиции», чем ее правители.

– Согласен, учитель. По крайней мере, некоторые верили и раньше, а сегодняшний поступок Азакки мог убедить других.

– Но сможет ли она убедить Раэля Аверросса? – которому оставался один день на посту лорда-регента. Лучшее ли время выбрала Хейлин, чтобы вверить себя его милости? Или худшее?

Они вошли в помещение, в которое их раньше никогда не приглашали – личный офис лорда-регента, такой же загроможденный, затхлый и обветшалый, как и все, чем окружал себя Раэль. Различные накопители данных, голопроекторы и сканеры громоздились такими высокими кучами, что наполовину закрывали пыльные окна. Квай-Гон рассеянно подумал: интересно, а покинул ли этот офис хоть один из предметов, которые в него заносили?