Учитель музыки

    И тем не менее, Эриксон не отказался от плана покинуть это странно-зловещее место как можно быстрей, поэтому, покончив с чаем, он поднялся и, оглядев кухню, сказал: «Прощай, не мой дом. Прости меня, Якоб Скуле, что я вторгся в твоё житьё-бытьё и, возможно, немного в нём набедокурил». Попращавшись таким нетрезво-сентиментальным образом с квартирой, Эриксон двинулся в прихожую. Уже открыв дверь, он вспомнил про флейту и вернулся в спальню, чтобы забрать инструмент. Уложив флейту в чехол, в последний момент он, повинуясь какому-то непонятному порыву, схватил с кровати трусики Линды и сунул их в карман.

    Уже почти спустившись в холл, услышал стук входной двери и уверенные шаги двух или более человек - явно мужчин. Эриксор замер на ступеньке и начал прислушиваться.

    - Здравствуйте, мадам, - обратился мужской голос к консьержке. - Полиция, инспектор Фергюссон.

    - Будьте здоровы, инспектор, - отозвалась фру Винардсон. - Чем могу быть полезной, если вообще могу? - и она засмеялась. Эриксон ясно представил, как затряслись при этом её массивные груди и всё грузное тело. Этот смех показался ему вульгарным и абсолютно неуместным, потому что совершенно ничего смешного консьержка не изрекла.

    «Но зато этот громовой хохот может быть сигналом сообщникам, - подумал он - Сигналом, что пришла полиция».

    - Сможете, мадам, - серьёзно отозвался инспектор, - если скажете нам, в какой квартире живёт некто Скуле, учитель музыки.

    - А-а, это Якоб-то? - оживилась консьержка. - Охотно скажу, если сначала вы расскажете мне, что́ опять натворил этот малохольный.

    После этой фразы консьержки Эриксон повернулся и, покрываясь липким потом, стал тихонько подниматься обратно наверх. Он заметил Йохана, который с любопытством следил за его перемещениями со своего поста, и заговорщически приложил палец к губам, требуя молчания.

    - Да ничего не натворил пока, - отвечал меж тем инспектор. - Порсто нам необходимо задать ему пару вопросов; возможно, он является свидетелем преступления.

    - Вон оно что, - отозвалась консьержка. - Вон оно как. А вы мне не врёте, инспектор? Может, вы скрываете правду и пытаетесь отбрехаться, а я возьми да и выложи вам номер квартиры этого мерзавца?

    - Мерзавца? - ухватился за это слово полицейский. - Вы хотите сказать, что он не законопослушный гражданин?

    - Я хочу сказать... - начала консьержка, но продолжения Эриксон уже не слышал, потому что, услыхав последние фразы, бросился по лестнице через две ступеньки, стараясь, однако, ступать как можно тише.

    В несколько мгновений домчавшись до своей двери, он толкнул её, но тут же сообразил, что она закрыта, а значит нужно искать ключ. Чёртовы ключи! Они были так похожи друг на друга, что ему опять пришлось безрезультатно перебирать их, и каждый раз с губ его срывались беззвучные ругательства, потому что очередная попытка открыть замок заканчивалась провалом.

    - Они уже поднимаются, - прошептал сверху Йохан. Ну слава богу, мальчишка, кажется, на его стороне и не выдаст. Эриксон благодарно кивнул, пытаясь вставить в скважину следующий ключ. Не подошёл!

    Теперь уже и он слышал шаги поднимающихся полицейских и голос фру Винардсон, которая, видимо, взялась их сопровождать, чтобы на месте удовлетворить своё любопытство. Наверное, и они уже могли услышать звяканье ключей, а уж если он хлопнет дверью, закрывая её, то и подавно будет услышан. Но сначала проклятую дверь надо было открыть.

    - ... уж этого я не знаю, - услышал он окончание фразы консьержки. - А вот вчера он заявился совершенно пьяный, просто упился в дым.

    - Вот как, - заинтересованно произнёс инспектор.

    О счастье! Замок наконец-то открылся. Если бы Эриксону пришлось делать ещё хотя бы одну попытку, приближающееся к нему несчастье уже вывернуло бы на площадку между этажами, и конечно он был бы пойман.

    Заскочив в прихожую, он, вопреки неистовому желанию стремительно хлопнуть дверью, отделив себя от преследователей, прикрыл её медленно и осторожно, так, что она почти не скрипнула. Аккуратно отпустил защёлку замка, чтобы не было слышно щелчка.

    Всё! Он спасён.

    Витлав Эриксон не мог бы сказать, от чего он спасён, ведь ему, собственно, никто и ничто не угрожало. Визит полиции не имел к нему никакого отношения, как и он сам не имел никакого отношения к учителю музыки Якобу Скуле. Но выяснять это недоразумение с полицией ему казалось сейчас верхом неразумности и слишком рискованным занятием, особенно ввиду того, что консьержка взялась бы утверждать, что это именно он и есть Якоб Скуле, учитель музыки, и её несомненно поддержал бы любой из жильцов этого дома, которого инспектору вздумалось бы опросить.

    Не прошло и двух минут, как за дверью послышались шаги, а потом в неё громко и деловито постучали. Эриксон замер и даже дыхание задержал. Главное было не переступить случайно с ноги на ногу, чтобы скрипучий пол не выдал его присутствия.

    Стук повторился.

    - Он дома? - спросил инспектор, обращаясь, видимо, к фру Винардсон.