Учитель покаяния. Жизнеописание святителя Игнатия (Брянчанинова)

Архимандрит Игнатий с благодарностью писал автору: «Безотлучно предо мною книга «Путешествие в Иерусалим». От полноты и точности рассказа, от ясности оного, поддерживаемой столь удовлетворительно прелестнейшими рисунками, – получаю странное ощущение: переношусь в Святый Град, блуждаю по этим горам, с них веет на меня дыхание тихого безмолвия, погружаюсь невольно в приятнейшую задумчивость, слышу в сердце голос: здесь навсегда бы остался. Всеми сими чувствованиями я Вам обязан, почтеннейший Странник и Писатель!»[275]. Отношения между двумя столь необыкновенными людьми переросли в глубокую дружбу: «Мой добрый наместник привез мне от Вас радостное известие, что Вы хотите именоваться моим другом, быв им уже давно в душе Вашей. Я согласен – будем друзьями; а крепким узлом дружбы нашей да будет Бог. Тогда дружба наша пойдет в вечность! Да – вечность! Направим туда наши взоры. Оценим временное ценою, должною ему; признаем его ничтожным: оно точно ничтожно пред вечностию. Разовьем в себе Христианство, чтоб Христос признал нас Своими, когда вступим в вечность. Да не услышим страшного и горького: «Не вем вас…»

Рассматривая искренний нрав Ваш, я всегда признавал Вас способным к жизни истинно христианской. Замечаю, что некоторый таинственный голос Ваш напоминает об этом. Душа Ваша начинает чувствовать необходимость Христианства истинного, полного, а ум – понимать это. Христос принес Себя в жертву за нас и сим обязал каждого из нас принести себя в жертву Христу. Апостол прямо и ясно говорит нам, что мы уже не свои, что мы куплены Богу ценою крови Богочеловека. Не будем же святотатцами!..

Не для того ли, чтоб Имя Божие прославилось в нас, Бог устроил так, что грешный Игнатий пришелся по сердцу широкосердечному Аврааму. Я вижу в нашей дружбе перст Божий. Без Бога ничтоже бысть, еже бысть»[276]. А. С. Норов помогал Брянчанинову, исполняя его ходатайства о знакомых, о поддержке награждения отца архимандрита, Александра Семеновича[277].

В 1840 году А. С. Норов стал членом, а в 1851 году за литературные и научные заслуги был избран действительным членом Императорской Санкт-Петербургской Академии Наук по отделению русского языка и словесности. В том же году его избрали председателем Археографической комиссии. Норов также являлся членом Русского географического и многих других отечественных и зарубежных научных собраний и обществ. Книжное и рукописное собрание Авраама Сергеевича, насчитывающее шестнадцать тысяч экземпляров и включающее памятники XV–XIX веков, стало одним из лучших в России[278].

В 1840–1841 годах А. С. Норов пережил тяжелейшую утрату: один за другим скончались все его трое детей. Утешением для него были ученые и литературные занятия, духовная поддержка близких людей, один из которых был отец Игнатий. Желая оказать внимание дорогому его сердцу семейству, Брянчанинов послал жене Норова, Варваре Егоровне, яблоки: «Имею честь представить при сем сквозных яблоков, желая, чтоб они понравились Вам; ныне на яблоки неурожай, и потому не могу прислать Вам таких, какие иногда бывают в саду Сергиевой Пустыни. Будьте уверены, что я предан Вам душою; при этом не могу не сознаться, что люблю и люблю Авраама Сергеевича. Моя душа как бы слышит в его душе что-то особенно доброе и дорогое. Оценка мужа есть вместе и оценка жены»[279]. В 1860 году после тяжелой болезни умерла горячо любимая жена, «добрейшая, искреннейшая Варвара Егоровна», и он остался совершенно один. В 1861 году Норов совершил второе путешествие на Святую землю[280].