Учитель покаяния. Жизнеописание святителя Игнатия (Брянчанинова)

С 1816 года Степан Дмитриевич стал печатать свои прозаические статьи и лирические стихотворения в журналах «Русский Вестник», «Сын Отечества», «Вестник Европы» и других изданиях. Будучи деятельным членом нескольких литературных и исторических обществ, в том числе Общества истории и древностей российских, Московского Общества любителей российской словесности, С. Д. Нечаев публиковался в «Трудах МОЛРС». Литературные занятия он не прерывал до конца своей жизни. Кроме того, Степан Дмитриевич живо интересовался вопросами археологии и напечатал несколько статей по поводу археологических находок в Рязанской губернии. Будучи владельцем сельца Куликовка Шаховское, что находится к югу от поля битвы, молодой С. Д. Нечаев живо интересовался историей Куликова поля. В период с 1817-го по 1823 год, будучи директором училищ Тульской губернии, он приобретал у местных крестьян обнаруженные ими при распашке земли предметы: нательные кресты, кресты-энколпионы, небольшие иконки, складни, фрагменты оружия, воинского облачения. Находки с Куликова поля С. Д. Нечаев и его наследники хранили в своем родовом имении в селе Полибино (Сторожево) Данковского уезда Рязанской губернии, а также в московском доме на Девичьем поле. Дворец усадьбы Полибино стал первым в России Музеем Куликовской битвы: экспонаты были систематизированы и размещены в специально изготовленных витринах. Нечаев не только напечатал в «Вестнике Европы» Н. М. Карамзина ряд статей о Куликовской битве, о находках оружия на Куликовом поле, часть которого была у него во владении, но и организовал установку тридцатиметровой мемориальной колонны-памятника 1848 году, а также начал сбор средств на храм во имя преподобного Сергия Радонежского на Куликовом поле.

Колонна-памятник на Куликовом поле

Прослужив в учебных заведениях Тульской губернии около шести лет, Степан Дмитриевич 9-го января 1824 года определился в канцелярию московского военного генерал-губернатора, князя Д. В. Голицина, для особых поручений. Состоя при Д. В. Голицыне, Нечаев много сделал для различных московских благо творительных учреждений. Несмотря на то, что С. Д. Нечаев состоял в Союзе благоденствия, к следствию он не привлекался[264]. 13–го июня 1827 года Степан Дмитриевич причислен к Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Пользуясь покровительством князя A. H. Голицына и дяди своей жены, князя П. С. Мещерского, 1–го декабря 1828 года Нечаев определился на службу в Синод, спустя год был произведен в статские советники и назначен членом Коллегии духовных училищ. 8–го декабря 1831 года С. Д. Нечаев был произведен в чин действительного статского советника и через два года назначен обер-прокурором Святейшего Синода. Именно тогда, в 1833 году, он познакомился с игуменом Игнатием (Брянчаниновым), вызванным в Санкт-Петербург по повелению государя Николая Павловича. Скоро между ними установилась глубокая духовная близость.

Степан Дмитриевич Нечаев

В 1835 году отец Игнатий принял по просьбе С. Д. Нечаева его доброго знакомого, Василия Федоровича Яна, и определил внутреннее состояние последнего как духовное нездоровье, прелесть: «По всему видно, что он занимается внутреннею молитвою. Оная молитва есть высочайший, труднейший и многоскорбнейший подвиг, требующий и полного самоотвержения, и правильности мыслей; в противном случае – отец лжи, приемлющий вид ангела светлого, приближается к сердцу с притворным услаждением, которое ощутив человек и почитая оное благодатию Божественною, утверждается в своей прелести и начинает показывать ее плоды с некоторыми признаками как бы сумасшествия. Для такового, говорит святой Иоанн Лествичник, крайне нужна Божия помощь, ибо человеками таковой неизлечим. И подлинно, согласится ли принять духовный совет от ближнего тот, кто думает (если и не говорит сего), что благодать его наставница? Натурально ли, чтоб сознался в невежестве, в прелести тот, кто думает, что он все видит ясно и здраво и в душе своей ощущает горнее утешение? Нахожу я положение г. Яна крайне опасным, ибо он жнет уже плоды своего подвига неправильного: видна в нем задумчивость и часто трет свои ребра с болезненным выражением на лице. Те части, к коим прикасается враг, когда человек привлекает его к себе, суть ребра; благодатное действие ощущается в горних частях персей. Чтение г[осподина]. Яна составляют Фома Кемпийский, Арнт (за коих он стоит горою), а о писателях святых вовсе и понятия не имеет. Чтоб ему оказать помощь, непременно нужно его перевести от первых кладезей ко вторым»[265].