Читаем Учитель – ученик полностью

Учитель – ученик

Анджей Ясинский , Дмитрий Александрович Коркин

Похоже, самообладание изменило обычно спокойному воину. Ренки ругался куда более длинно и витиевато, но про себя. То, что произошло, было очень-очень плохо. Что с того, что охранный конструкт был самым обычным, без изъянов и только благодаря ему чародей сейчас жив? Дело не закроют, будет разбирательство, ведь связываться с «Недремлющим Оком» никто не рискнет. Спросят, отчего конструкт сразу убил, а не оглушил, и ответить-то нечего! И это будет лишь при условии, что удастся благополучно добраться до города, потому что где-то недалеко затаился гаденыш. Это ведь его рук дело: Ренки нисколько не сомневался, что Сервантеса взяли под контроль – не сам же он решил зарубить своего. И охранник, канувший во тьму, тоже не по собственной воле отправился на ночную прогулку. Видимо, его уже нет в живых. Что же делать?

Чародей схватился за виски, гоняя в голове разные варианты. Сам он сможет сопротивляться вселению и в случае открытого нападения какое-то время продержится. Но защитить людей не выйдет. Одного – возможно, но не двоих. Так что в любой момент один из них может напасть, подчиняясь чужой воле. Скорее всего, это будет охранник, потому что враг для своей цели наверняка выберет того, кто сильнее и вооружен. Может, убить его прямо сейчас самому? Или убить обоих и удариться в бега, благо Рингия недалеко? Или просто бросить их тут одних и уносить ноги? Нет, если все умрут, то первый подозреваемый – это Ренки. А так они видели, что Сервантес первый напал, и смогут свидетельствовать в пользу горе-чародея. Эх, если бы не разбирательство с привлечением видящих, вполне можно было бы отбрехаться, сочинив что-нибудь правдоподобное. Нет, от «Ока» не убежишь, и врать чревато. Лучше покаяться. Тогда выходит, что убивать никого нельзя.

Ренки принял решение и торопливо стал менять свои защитные конструкты. Теперь если кто-нибудь из своих снова нападет, то просто потеряет сознание. Причем сам чародей попробует прикрыть от вселения охранника. Это и гарантия дополнительной безопасности, и в случае чего тот сможет помочь нести Мильди. Наоборот точно не получится, а пользоваться лошадьми сейчас нельзя – вражеский чародей обойдется без такого подарка.

Задерживаться здесь опасно, но уходить пешком ночью в дождь, отбиваясь от чародейских атак, – это совсем без мозгов надо быть. Нет, нужно окопаться здесь, готовясь утром пробиваться с боем. Жаль, много сил потерял, разбираясь с чарами в комнате с покойником.

Спать больше не ложились – рассевшись в кружок, угрюмо молчали.

Снова забеспокоились конструкты, на этот раз в районе ворот. Ренки тут же проверил – это возвращался сгинувший в ночи охранник. Удивительно, но он все еще был жив. Чародея сейчас больше всего волновал вопрос, управляют им или нет, не несет ли человек на себе хитрое проклятие, которое перекинется на всех, кто окажется близко.

– Все марш по лестнице вверх, смотрите друг за другом! Заметите странное – бегом назад! – скомандовал Ренки и приготовился встречать гуляку.

Охранник появился в дверях лишь через четверть часа. Факела у него не было, с одежды на пол стекала вода.

– Я это… – виновато начал воин и осекся.

Взгляд его остановился на неподвижно лежащем в углу Сервантесе, на брызгах крови на полу, на одиноком чародее.

– Только шелохнись! – сжав зубы, пригрозил Ренки. – Проверять тебя буду. До того даже не дыши!

Воин послушно замер. Только взгляд все еще бегал, обшаривая каждый закуток кухни. Охранник явно нервничал и пытался понять, что здесь произошло, но вел себя адекватно. Наконец проверка закончилась. Чародей милостиво изрек: «Чист», – и крикнул за спину остальным, чтобы спускались.

– Рассказывай, – потребовал Ренки, когда все снова собрались в кухне и расселись в кружок, впрочем, стараясь держаться подальше от вновь прибывшего.

– Да что рассказывать-то? – снова смутился охранник. – Я пошел за какой-нибудь бадьей вниз, как вы и приказали. А потом вдруг до смерти захотелось искупаться. Не знаю, что на меня нашло. Показалось, что сейчас сдохну, если не поплаваю в озере. Ну и потопал. Как наваждение. А потом вдруг прошло, я и к озеру-то спуститься не успел. Хорошо еще, недалеко убрался. И то еле дорогу назад отыскал, темно ведь. И в доме этом пока по стенке лестницу нащупал – шишек себе набил. Вот так как-то… Дурное место здесь. И у вас тут господин Серванес мертвый лежит… Как же так получилось-то?

Ренки только горько махнул рукой:

– Вот так. Тебе повезло живым вернуться, а ему нет. И еще неизвестно, все ли дотянем до рассвета.