Удача

– В определенном смысле – да. Вот я вам сейчас нарисую картинку.

Он отхлебнул чаю, потом поставил стакан на стол и полез в карман.

Маргарита кашлянула, и Наринский сконфуженно пробормотал:

– Да, действительно… Здесь ведь нельзя курить. Покрутив головой, он снова взялся за подстаканник и сказал:

– Картинку… Ладно, вот вам картинка. Полководец отправляет в бой три тысячи солдат. Он точно знает, что половина из них останется лежать мертвыми. Полторы тысячи вселенных обратятся в ничто. Но город, в котором живут сто тысяч, будет спасен. Он может не жертвовать этими солдатами, но тогда погибнут сто тысяч. Вот такая арифметика. И мы, Игроки, постоянно сталкиваемся с такими ситуациями. Но та ситуация, которую я вам только что описал, – слишком проста. А бывают и посложнее. Например, имеется некая злая сила, которая готовит, э-э-э… Ну, скажем, очередную злодейскую акцию. Просто остановить их, то есть – схватить или даже убить – мало. Потому что уцелевшие продолжат свое дело при попустительстве общества. Поэтому нужно вынудить общество принять законодательные меры и приложить государственную мощь, чтобы лишить эту злую силу возможности существовать и действовать в дальнейшем. И мы, зная, что готовящаяся акция чревата жертвами, не противимся этому и даже в некоторых случаях способствуем тому, чтобы она прошла успешно и как можно более драматично. И тогда потрясенное общество не сможет не принять меры к предупреждению множества таких же акций в будущем. Что вы смотрите на меня, как на вурдалака? Вы кино помните – «Место встречи изменить нельзя»? Жеглов кладет кошелек в карман Кирпича, а дурачок Шарапов начинает распускать слюни насчет чистых рук. Помните? Очень хорошо. Так вот – у нас грязные руки, будьте уверены. Они в крови и в дерьме. У хирургов руки тоже в крови и дерьме пациентов. Понимаете?

Знахарь молчал.

– Злодея нужно брать с поличным, – продолжил Наринский, – и мы заботимся о том, чтобы это самое поличное было при нем, и даже помогаем ему. Иногда – ценой человеческих жизней. Вы думаете – это легко?

Он посмотрел на Знахаря.

– Конечно, вы так не думаете. Но вам не дает покоя мысль – как можно, зная, что человека ждет смерть, не воспрепятствовать этому? Отвечу – можно. Это чудовищно трудно, но если ты точно знаешь, что такова цена жизни двух десятков других людей – можно. Вы никогда не строили модели ситуаций, от которых наше сознание обычно бежит, как черт от ладана?

– Не приходилось, – буркнул Знахарь.

– А зря. Ну, скажем… – он посмотрел на Риту и усмехнулся, – Маргарита Левина сидит связанная, у нее на коленях бомба, а перед вами – кнопка. А где-то в сторонке под дулами автоматов пятнадцать человек. Некие вооруженные люди говорят вам – нажми кнопочку, и мы отпустим их. А не нажмешь – всех постреляем. Что вы будете делать?

Знахарь посмотрел на Риту и увидел, что она еле заметно улыбается.

– Что за чушь! – возмутился он. – И думать даже не хочу.

– Вот! – Наринский поднял палец. – Вот именно! Вы не хотите даже думать о таком. Вы изо всех сил сопротивляетесь, лишь бы не оказаться перед таким выбором, вам страшно даже помыслить об этом. А мы постоянно сталкиваемся с подобными ситуациями.

Он помолчал и тяжело добавил:

– И нажимаем на эти кнопки.

Знахарь, уставившись в стол, вертел пальцем чайную ложку. Рита наблюдала за ним, а Наринский, внезапно постарев лет на двадцать, поморщился, будто у него случилась изжога, и потянулся за электрическим чайником.

– Вы, наверное, до сих пор думаете, что Игра для нас – вроде масонской ложи, где в торжественной обстановке происходят красивые тайные ритуалы, а потом члены этой ложи плетут интриги, используя других людей в своих интересах. Если вы действительно воображаете себе именно такое положение дел, то очень серьезно ошибаетесь. Однажды оказавшись в Игре, ты больше не можешь из нее выйти, потому что… Потому что ужаснувшись тому, что тебе открылось, ты понимаешь, что нет ничего более важного. История вполне может идти своим ходом и без нас. Но мы не можем не вмешиваться в нее, потому что слишком часто человечество оказывается в опасной близости от края пропасти. Простите мне это избитое сравнение. И тогда мы вмешиваемся. Как вы думаете, почему мы убили президента Кеннеди?

– То есть – как? – Знахарь открыл рот и выпучил глаза. – Вы?

Наринский засмеялся.

– Ну, не в прямом же смысле! Хотя предполагался и такой вариант… Нет, конечно – нет. Мы направили ничего не подозревающих людей по пути, определенному нами. Ну, а дальше известно – Даллас, штат Техас, бах-трах, и нет Кеннеди.

– Ну?