Удача Фаусти (ЛП)

— Нет, — прервал Митч Вайолет. — Только Брандо говорит, — он подмигнул.

Она подмигнула ему и с усмешкой посмотрела на меня, после чего вместе со своими друзьями перешла на другое место для наблюдения за гонкой.

Вайолет пихнула меня локтем.

— Ты ведь понимаешь, что это всё часть всего этого, не так ли?

— Часть... — Мне пришлось прочистить горло. Зелёный не был её цветом, но он казался моим – этот и яростный красный. — Часть чего?

— Того, что ты получишь, когда получишь его. — Вайолет кивнула в сторону машины, в которой сидел Брандо, ожидая начала гонки. — Он исключительно красив и сложен как средиземноморский бог, Сэнди. Он настоящий итальянец и крут до такой степени, что большинство мужчин даже не могут этого понять. Он представляет собой опасное сочетание. Тебе придётся либо смириться, либо отойти от огня. Эта сучка не первая, — Вайолет кашлянула, а затем выплюнула бабёнка, — и точно не последняя. И всё будет становиться только хуже, чем старше он становится. Это факт жизни, что большинство парней с возрастом становятся только сексуальнее. Думай о Брандо как о прекрасном итальянском вине.

Я не нуждалась в напоминании, но предупреждение ударило меня прямо в грудь. У меня перехватило дыхание. Она была права во всём. Самое опасное, что я когда-либо делала в своей жизни или когда-либо сделаю, – это влюбиться в него. Моё сердце – нет, я вся целиком и полностью была в его руках, мне больше ничего не принадлежало. Вайолет предупреждала меня в самом начале. Он был из тех мужчин, с которыми можно переспать один раз ради опыта, но быть с ним надолго казалось невозможным. У такого мужчины, как он, слишком большой выбор, говорила она. Что привело бы к разбитому сердцу для такой, как я – той, у которой, казалось, не было выбора. В тот момент, когда я увидела его, я захотела, возжелала, затосковала по нему. Всегда. Per sempre³. Я чувствовала его в своей крови.

Меня спасло то, что двигатель взревел, и мне не нужно было отвечать. Однако после того, как всё стихло, а до начала гонки оставалась минута или около того, я подумала о том, о чём не подумала спросить Брандо.

— Митч?

Его глаза пристально следили за происходящим, ноги двигались, хотя он и не собирался идти. Митч потянулся за сигаретой за ухом, достал зажигалку из заднего кармана, открыл её и закурил. Он испустил эйфорический вздох, когда первая порция табака коснулась его легких, а белый клуб дыма вылетел наружу, как физическое воплощение его удовлетворения.

Я отмахнулась от дыма и снова позвала его по имени.

Он моргнул.

— Да, малышка?

— Где Брандо взял эту машину? Я никогда не видела её раньше. — У него дома был старый «шевроле», который был в идеальном состоянии – его детище. Эта машина соответствовала машине, на которой ездил Серхио. Всё, что я могла сказать, это то, что она была быстрой.

Медленная улыбка появилась на лице Митча, его глаза не отрывались от так называемого гоночного трека.

— Он выиграл её в споре.

— Ещё одно пари?

— Да, Фаусти приложил все усилия, чтобы добраться сюда. — При этих словах Митч бросил быстрый взгляд на меня, прежде чем вернуться к машине Брандо.

— На что он поставил в этом пари?

— Деньги, которые он ещё не выиграл.

— Понимаю. — Я внезапно ощутила приступ слабости.

Вайолет рассмеялась.

— Ему не хватает уверенности в себе, это точно.

Нет, это определенно не было тем, чего ему не хватало. Но почему он должен был это делать? Весь мир был на его стороне. Внешность. Тело. Сила. И даже если он ненавидел признавать это, сердце. Брандо, на мой взгляд, состоял из всего того, что делало мужчину мужчиной. И ему об этом прекрасно известно.

Джок подошёл поближе к нам, все его гиганты окружили его. Я не понимала, пока они не нависли над ним, насколько профессиональным он казался. Возможно, «карманный защитник» должен был предупредить меня, но я была погружена во всё происходящее.

С тех пор как я заметила итальянцев, у меня по костям пробежал холодок, и я сунула руки в карманы куртки, плотнее прижимаясь к воротнику. Я чувствовала его запах в волокнах, запах кожи, смешанный с запахом мужчины. Я взглянула на женщину, которую Митч называл Тали.

Мой. Он всецело мой.

Даже если её имя на иврите означало «капля росы».

— Ты беспокоишься о ней, малышка?

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что Митч имел в виду блондинку.

— А мне стоит начинать беспокоиться?

Он засмеялся, но, похоже, не издевался.

— Не в этой жизни. Даже не в следующей. Единственная девушка, которой Фаусти когда-либо давал слово, стоит рядом со мной.

— Вайолет?

Я застала его врасплох. Огромный клуб дыма вырвался у Митча изо рта, когда он засмеялся. Он смеялся до тех пор, пока не началась гонка. Казалось, что в одну минуту всё вокруг ожило от голосов и смеха, а в следующую все затихли, когда две машины завели свои двигатели. Один из гигантов Джока встал между машинами.