Носок сапога яростно приземлился прямо в середину этой лужи, отгоняя наваждение и заставляя поднять голову и осмотреться в поисках тряпки или чего-то другого, подходящего для того, чтобы убрать это безобразие. О паре разбитых чашек тоже следовало подумать, а ещё лучше выбросить подальше. Говорят, разбитая посуда это на счастье. А разлитый кофе на что тогда? На душе было паршиво. Эти выкрутасы с кофе говорили об этом яснее ясного. Стоит только вытянуть руки и убедиться, что они дрожат. Причём дрожат довольно ощутимо, от самых кончиков пальцев до локтей. Её руки дрожат, и она не знает, что с этим делать, почему так получается. Отчего ей вдруг стало тошно от самой себя? Кажется, в истории Ордена Линали Ли ещё ни разу не опрокидывала чашек с кофе. Может быть, ей следует отдохнуть? Закуток, через который она пробиралась в научный отдел сначала к остальным сотрудникам, а потом к брату, был довольно безлюдным. Кажется, она уже полчаса здесь стоит, а никого нет. В голову настойчиво постучалась пугающая мысль о том, что здесь вообще больше нигде никого нет, и не будет. Что случилось что-то ужасное, что все погибли…
Поставив поднос с оставшимися целыми чашками, Линали опустилась рядом, наконец-то понимая, как устали её ноги после сегодняшней затяжной тренировки, на которой она гоняла себя всю ночь.
Никогда раньше она так не делала. Но теперь что-то изменилось. Она чувствовала себя виноватой. У неё и раньше, когда она теряла дорогих, уже ставших ей близкими людей, возникали похожие чувства. Ей всё казалось, что она могла бы, если бы захотела, всё исправить. Канда критиковал в ней и первое, и второе. И это её дружелюбие, благодаря которому она быстро сходилась с людьми и привыкала к ним, и это её чувство вины и желание помочь, желание защитить то что ей дорого. Ну вот. Она снова вспомнила о Канде. Что-то в последнее время непростительно часто. Линали опёрлась спиной о стену. На секунду задумалась о том, что могут подумать о ней мимо проходящие искатели или ещё кто-то, но никого не было видно, и девушка просто прикрыла глаза. Когда-то она похожим образом присаживалась возле Канды и честно старалась ему не докучать. Старалась, терпела, молчала примерно час, иногда может быть больше, но почти всегда начинала болтать. И ведь надо же, Юу постоянно её выслушивал. Огрызался, поучал в своей грубоватой манере, но ведь не выкидывал её из тренировочного зала нафиг, разве это уже не прогресс? Учитывая, что они росли вместе, это можно было легко объяснить, и Линали это понимала. Но в душе становилось теплее, когда она думала, что Канда выделяет её из толпы прочих. Пусть даже это происходит по такой банальной причине. Зато она знает его лучше всех. Ну, или она думала, что знает, потому что битва в Североамериканском Отделении, пусть она там и не была, но всё равно открыла для неё кое-что новое. Слухи бродили по Ордену самые разные, но вычленить правду, если рядом с тобой находится болтливый, всё понимающий ученик Книжника просто. Главное найти с ним общий язык. А это Линали умела. Теперь она знала о том, что произошло во время того столкновения с Ноями почти в мельчайших подробностях, и первое время могла только расхаживать туда-сюда, снова сверяясь со списками погибших, убеждая себя, что всё нормально, что всё не страшно и она не должна плакать. А ещё она пыталась убедить себя в том, что уход Канды был вполне закономерным событием. Чего ещё ему делать в этом Ордене, где он столько всего натерпелся? С другой стороны. Чего ей самой делать в этом Ордене, где она столько всего натерпелась? Она больше не маленькая беззащитная девочка, она может сбежать. А если боится стать падшей, достаточно просто расстаться с сапогами, наверное. Пальцы машинально начали поглаживать твёрдую, прохладную поверхность одного из сапог, нога под которым нещадно ныла. Странно, после кристаллизации с чистой силой стало гораздо проще обращаться, всё, что раньше было сложным, теперь стало элементарным. Но то ли её отвратительное настроение, то ли её желание закрыться ото всех в комнате и никуда не выходить сыграли свою роль, и она выдохлась так быстро. А всего-то ничего тренировалась — ночь. Такие тренировки часто проводил Канда, два-три раза в неделю обязательно. Она успела это заметить, но никогда не могла незаметно за ним проследить. Хотя несколько раз всё-таки пыталась, считая, что у неё с этими сапогами есть хоть какое-то преимущество. Оказывалось, что ничего подобного. Канда узнавал о её присутствии ещё до того, как она сама начинала его видеть. Это немного бесило и заставляло Линали в те времена снова и снова пытаться повторить этот трюк, однако ничего не выходило.
А ещё она хотела развеселить этими манёврами Канду, да тот только раздражался и выходил из себя. Похоже, девушка ему очень мешала. Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что ему мешали все вокруг, да и до сих пор, наверное, мешают.